– Вставайте. Медленно.
Он улыбнулся тонкой самоуверенной улыбкой и поднялся с меня медленно, как человек. Жан-Клод махнул ему рукой, и он отошел к занавесу.
– Вы не пострадали, ma petite?
Я посмотрела на окровавленный нож и помотала головой.
– Не знаю.
– Этого не должно было случиться. – Он помог мне сесть, и я ему не мешала. Зал затих. Публика понимала, что что-то случилось непредвиденное. Они увидели правду под чарующей маской. И много было в зале бледных перепуганных лиц.
Правый рукав у меня повис, оторванный.
– Пожалуйста, спрячьте нож, – попросил Жан-Клод.
Я посмотрела на него, впервые глядя в его глаза и не чувствуя ничего. Ничего, кроме пустоты.
– Мое слово чести, что вы покинете этот дом в целости и сохранности. Спрячьте нож.
Только с третьей попытки я вложила нож в ножны – так у меня руки дрожали. Жан-Клод улыбнулся мне крепко сжатыми губами.
– Теперь мы сойдем с этой сцены, – сказал он.
Он поддерживал меня, помогая стоять. Если бы его рука не подхватила меня, я бы упала. Он крепко держал меня за левую руку, и его кружева терлись о мою кожу. Вовсе они не были мягкими.
Вторую руку Жан-Клод протянул к Обри. Я попыталась вырваться, и он шепнул:
– Не бойтесь, я вас защищу. Клянусь вам.
Я поверила, сама не знаю почему. Может быть, потому, что больше верить было некому. Он вывел меня и Обри на авансцену, и его бархатный голос накрыл толпу:
– Мы надеемся, вам понравилась наша маленькая мелодрама. Очень реалистично, не правда ли?
Публика беспокойно заерзала, на лицах ясно читался страх.
Он улыбнулся в зал и отпустил руку Обри. Расстегнул мой рукав и закатал его, обнажив шрам от ожога. Темное пятно креста выделялось на коже. Публика молчала, все еще не понимая. Жан-Клод отодвинул кружева у себя на груди, показав собственный крестообразный ожог.
Момент ошеломленного молчания, и потом – грохот аплодисментов по всему залу. Вопли, крики, свистки.
Они подумали, что я – вампир, и все это инсценировка. Я смотрела на лицо Жан-Клода и наши одинаковые шрамы: его грудь, моя рука.
Рука Жан-Клода потянула меня вниз в поклоне. Аплодисменты стали наконец стихать, и Жан-Клод шепнул:
– Нам надо поговорить, Анита. Жизнь вашей подруги Кэтрин зависит от ваших действий.
Я посмотрела ему в глаза:
– Я убила тех тварей, что оставили мне этот шрам.
Он широко улыбнулся, показав только кончики клыков:
– Какое замечательное совпадение! Я тоже.
