Чем же эта девушка отличалась от других?.. Оцепенение, в котором пребывал его разум, не позволяло Гарабу рассуждать на данную тему. Он вновь почувствовал трепет, стеснение в груди, страстное желание, которые терзали его плоть и заставляли задыхаться. Смятение, рождавшее в душе хаос острых сладострастных ощущений, угнетало его. Гарабу казалось, что в недрах его существа поселилось сказочное чудовище, которое завладело его телом, взяло в тиски раскаленные конечности, зажало в пасти голову… Быть может, он сходил с ума?..
Оп привстал и окинул взглядом свою новую любовницу, лежавшую рядом. Рыжеватый свет ущербной луны придавал ее лицу своеобразное выражение.
В Тибете существует поверье о девушках-демонах сондрэма, которые ради забавы выбирают себе любовников среди людей, а затем мучают и пожирают их. Будучи в здравом уме, он смеялся над этими россказнями. И все же…
— Как тебя зовут? — резко спросил он.
— Дэчема,[6] — отвечала паломница.
— О! Какое прекрасное имя! — воскликнул предводитель. — Ты и вправду заставляешь радоваться! Ты принесла мне радость! Многим ли ты доставляла ее до меня?
— Ты же знаешь, что я была девственницей, — спокойно ответила его возлюбленная.
Молодой человек не возражал. Он не сомневался в этом. Его вопрос был продиктован желанием скрыть свое волнение за напускным безразличием и бравадой.
— Меня зовут Гараб,[7] — продолжал он. — Наши имена сочетаются… так же хорошо, как наши тела. Ты согласна, Дэчема?
Он наклонился к девушке и с силой сжал ее в объятиях.
Следующий день ушел на подсчет захваченной добычи, дележ причитавшейся каждому доли и споры о том, как лучше сбыть товар.
Лошади, мулы и провиант не давали повода для распрей. Тибетские разбойники не бездомные бродяги, а пастухи или хозяйственные фермеры, объединяющиеся при случае для набегов, которые они считают благородным делом, где проверяется сила и мужество храбрецов «с могучим сердцем».[8] Каждый из этих «героев» владеет палатками на высокогорных пастбищах либо домом в долине. Причитающиеся ему мешки с зерном или мукой пополняют семейные запасы продовольствия, а захваченный скот занимает место в стаде до тех пор, пока его не погонят вместе с другими животными для продажи на какой-нибудь отдаленный базар.
Однако на сей раз в числе трофеев были также шелковые ткани, серебро, золото в слитках и множество ценных предметов либо забавных вещиц, для которых сельские грабители не могли придумать применения. Эту часть добычи следовало продать или обменять на полезные товары в крупном городе, где подобные сделки не редкость, и достаточно далеко, чтобы тамошние сутяги не проведали о происхождении привезенных вещей и не попытались их присвоить под предлогом восстановления законности.
