— И все это — ради какой-то книги?
— Не просто книги, а многовековой квинтэссенции знаний и умений. Стихии, некромантия, демонология… Еще — ради мести.
Павел криво улыбнулся. Я с сомнением покачала головой.
— Должно быть что-то еще. Как-то это мелко — мстить только тебе. Подставлять, демона вызывать… Столько лет прошло. Кто бы ни выжил, он наверняка мог узнать, кто инициировал охоту на Династию.
— Разумеется. Думаю, он, или она, мстит не только мне… И книга понадобилась для инициации чего-то грандиозного. Но чего именно мы узнаем, только когда ты приведешь нас в логово мага.
Как он категоричен. А смогу ли я? Не будет ли слишком поздно? По отзвуку воспоминаний и древней памяти найти кого-то, кто промчался по трассе в неизвестном направлении? И если найду, буду ли в состоянии сражаться? Ладно, Павел знает, что делать. Справимся. Надеюсь…
— Ешь, давай.
— А, что? — тупо уставилась на возникшую передо мной тарелку. Облизнулась. — Ко-онечно-о…
Как мало надо для счастья. Например, мне сейчас хватило половинки запеченного на вертеле цыпленка. Разгрызая очередную кость, вспомнила одну вещь. Все-таки еда положительно действует на мои мозги.
— А кристаллы будем смотреть?
Павел, устало откинувшийся на стуле, приоткрыл глаза.
— Не здесь…
Понятно.
А насчет целей этого неведомого Чена… Сейчас полнолуние. Самое время для какого-нибудь мерзкого ритуала. Утешает одно, сейчас не я нахожусь в кровавой пентаграмме…
Клубящееся огненное марево надвигалось из темноты резкими рывками. Последнее, особенно впечатляющее движение, едва не заставило меня отшатнуться и распластаться по полу, пропуская над головой оранжевый вал. Вовремя вспомнив, что это просто запись, я осталась на месте. Павел, наблюдавший со стороны, подошел ближе, и, положив руки мне на плечи, внимательно всмотрелся в движущуюся картинку. Спустя миг пламя, последний раз дернувшись, опало, открывая взору изуродованные, опаленные стены. Мелькнуло какое-то смазанное движение.
— Останови.
Полупрозрачный тоннель, сквозь стенки которого просвечивали бревна заброшенной избы, застыл вне времени.
Начерченный на неровном, наскоро очищенном от древесного мусора полу треугольник, в котором лежал кристалл, судорожно замигал алым. Кажется, в рисунке появляется нестабильность. Холодные пальцы вампира впились в кожу, привкус горькой полыни на губах стал отчетливее. Я передернулась, ощутив, как по спине пробежались мурашки. Выпустив короткую нить силы из кинжала-глотки, который сжимала в руках, направила его острием строго вниз. Энергия приказа, умело изменяемая Павлом, послушно пошла в кристалл. Поток стал насыщеннее и четче. Один из углов несложного рисунка, тот, что находился прямо у нас под ногами, налился светом. Замершая картина стала яснее и резче.
