— Так ты играешь? — Василиса почему-то удивилась. — А я решила, что инструмент здесь так, для мебели. Уж слишком он недоступен и элегантен, будто в белом смокинге.
— Я закончила консерваторию. — Нина грустно улыбнулась. — И подавала большие надежды. Но, видно, не судьба.
— Но почему? Как случилось?
— Да очень просто. Вышла замуж, родила. Началась совсем другая жизнь.
Они замолчали. Нина задумчиво теребила ухо Гаврилы, тот стойко сносил эту настойчивую ласку. Было видно, что она до сих пор жалеет о той несостоявшейся яркой жизни, которая поманила ее несколько лет назад и исчезла. Но это была какая-то безропотная жалость.
— С появлением нашего малыша все остальное для меня перестало существовать. Не считая, конечно, Саши. Я тогда была в него влюблена, даже как-то очумело. И сгоряча решила посвятить семье всю себя, без остатка. Гавриле было полгода, когда я впервые подошла к инструменту. И что же? Пальцы не слушались меня. Вместо того, чтобы заниматься хотя бы иногда, я вообще забросила музыку.
— Ну, а сейчас?
— Могу сбацать «собачий вальс» вполне профессионально. — Нина улыбнулась. — Играю, конечно. Тяну на хорошего любителя.
Она села к роялю, взяла несколько очень грустных аккордов.
— Вот поэтому, Прекрасная, я знаю, что говорю. Независимость женщины — не пустая болтовня. Я ни в коем случае не призываю тебя к феминизму. Но нельзя терять себя. Можно счастливо жить в семье и оставаться личностью. Заниматься своим делом и зарабатывать свои деньги. Поскольку материальная зависимость — это настоящие оковы. Так что, — Нина гремела мажорными каскадами, — будем делать из тебя человека.
«О Господи, да что с ней», — Василиса не отрываясь смотрела на секундную стрелку, та словно приросла к месту. Не выдержав, девушка в изнеможении опустила ноги.
— Вася отдыхает, остальные продолжают. Осталось полминуты. — Голос тренера был неумолим.
Женский клуб «Панацея» Василиса посещала уже второй раз, старалась не отставать, но слишком ослабела она после болезни, да и сказывалась неподготовленность: ведь никогда раньше спортом она не занималась. После первой тренировки мышцы ее болели нещадно, и Вася думала, что если ходит с трудом, то уж делать упражнения точно не сможет. Но Нина была непреклонна.
— Никаких пропусков, — заявила она, — и скоро ты без гимнастики жить не сможешь.
Васе, честно говоря, верилось в это с трудом, но, глядя, как подруга легко и грациозно выполняет самые изнурительные упражнения, начинала думать: «А чем черт не шутит!»
