Та уже стояла по стойке «смирно».
На уютной кухне царил судорожный беспорядок, но пахло очень вкусно.
— Для начала выпьем с вами вот этого вина за знакомство. — Ловко и безошибочно Анна Михайловна отыскала в этом хаосе и бутылку, и сверкающие бокалы. — За нашу нелегкую женскую долю.
Вася быстро включилась в привычную работу. Смешивая салаты, нарезая хлеб и весело болтая с Анной Михайловной, она чувствовала себя прекрасно. Ей очень нравилось в этом доме. Старинные тяжелые книги на полках в гостиной, картины на стенах, кольца в хрустальной пепельнице, даже легкий (и вправду, будто художественный) беспорядок — все было на своих местах. Переставлять Василисе ничего не хотелось.
Прозвенел звонок в дверь, и почти без паузы в кухню ворвался Василий.
— Анна Михайловна! Ручку — и я у ваших ног!
Василиса, с ножом в руке, в фартуке улыбалась во весь рот.
— А кто эта юная леди? Макбет?! Он в притворном ужасе прищурился. О, Боги! Афродита! Ты, я смотрю, на верном пути. Дай поцелую!
— Василий, что за бесцеремонность, — Анна Михайловна всплеснула руками.
— Да мы знакомы двести лет, — пояснил Василий удивленной Анне Михайловне.
— И к тому же мы тезки, — некстати вставила Василиса.
— И это дает ему право тебя целовать? — На кухню с грозным видом вошел Игорь.
— Никогда не воспринимай мужчин всерьез — вредно для здоровья, — видя испуг Василисы, поспешила сказать Анна Михайловна. — И раз уж все мы здесь собрались, то быстренько посуду в руки — и вперед, накрывать на стол.
В дверь опять позвонили, когда они заканчивали сервировку.
— Это Кочкаревы, мои друзья, Алексей и Алиса, — представила Анна Михайловна Василисе прибывшую пару.
«И правда какой-то крючковатый», — подумала Вася, глядя на Алексея. Нос с горбинкой, тонкие губы, узловатые длинные пальцы. Зато жена его была на удивление круглой и уютной. Вдвоем они смотрелись очень гармонично.
— Теперь мы, наконец, сядем за стол, — трагически воскликнул нахальный Василий.
Все было замечательно. Василий, по обыкновению, много ел, пил, шутил. Анна Михайловна умело хозяйничала, иногда привлекая и Василису. И вскоре девушка чувствовала себя совсем свободно.
— Вы любите камерную музыку? — обратился к ней Алексей.
— Да, люблю, — ответила Вася, особо не вникая в суть вопроса. Сейчас она любила все.
— На этой неделе в Голубом зале концерт, — сообщил он гостям. — Люда будет петь Шуберта и Чайковского. Хотите пойти?
— У нее изумительный голос. Я и не знала, что она уже вернулась с гастролей, — сказала Анна Михайловна. — Как поживает ее пес?
