Он действительно имел по отношению к ней добрые намерения? И минувшая ночь значит больше, чем она смела надеяться?
– Вы замечательная девушка. – Лорд Гранвилл по целовал воздух, не коснувшись губами ее лба, и собрался уходить.
– Если вы приехали без камердинера, – вспомнив об этикете, торопливо сказала Джесси, – то могли бы обратиться к камердинеру мистера Уиндберри. Дехаан – настоящий художник.
Лорд Гранвилл остановился:
– Дехаан?
Что случилось? Почему лорд Гранвилл повернулся к ней, раздувая ноздри и прищурив глаза?
– Да, но мистер Уиндберри не во всем космополит. – О Господи, этого тоже не надо было говорить.
Лорд Гранвилл осклабился:
– Я подумаю, не воспользоваться ли услугами Дехаана. Спасибо, дорогая. Я скорее всего это сделаю.
Он ушел, Джесси осталась в коридоре, глядя ему вслед. Очень странный человек.
Вернувшись в столовую, она увидела, что Гарри поглощает завтрак так, будто это последняя трапеза в его жизни.
– Хорошо. Ты вернулась, – сказал он. – Пойдем. – Схватив за руку сопротивляющуюся Джесси, он потянул ее к двери.
– Куда?
– В твою спальню. – Он потащил ее вверх по лестнице. Казалось, его не пугало, что они могут встретить лорда Гранвилла. Вид у Гарри был грозный и сосредоточенный. – Оставайся там, пока я за тобой не приду.
– Почему?
Ответный взгляд ярко напомнил ей, как мало она знает этого человека.
– Потому что я так велю.
Джесси не волновал его грозный вид.
– Я не стану делать, что ты велишь…
Если ее открытое неповиновение и произвело впечатление на Гарри, он не подал виду.
– Где ключ?
– Ты не…
Гарри повернул ее лицом к стене, ощупывая руками, но без страсти. Он не позволял себе вольностей, он просто искал ключ, и это взбесило Джесси.
– Мистер Уиндберри, вы, кажется, неправильно меня поняли. Я выбрала вас в любовники, но не давала вам позволения приказывать.
Порывшись в ее кармане, Гарри нашел ключ. Зажав ключ в руке, он отпер замок и решительно втолкнул Джесси в комнату. Войдя следом, он запер дверь.
– Высокомерный, низкий, глупый человек! – Взбешенная его агрессивностью, Джесси так ударила его в грудь, что он охнул. – Объясните мне, почему вы так поступаете.
– У меня нет времени на разговоры. – Взяв ее лицо в ладони, Гарри поцеловал ее.
Это были не самые лучшие поцелуи. Быстрые, властные. Приоткрыв ее губы, он подавлял ее жаром своего тела и настойчивыми ласками языка. Он целовал ее щеки, веки, шею. Он действовал, как будто они никогда больше не будут целоваться, и, несмотря на свою ярость, она отвечала ему. Как она могла не ответить? Она любила этого мужчину, несмотря на его таинственность и высокомерие, хотя он обращается с ней как с безмозглой дурочкой.
