– Ваша рубашка, милорд, если позволите. – Дехаан помог Гарри надеть рубашку на раненое плечо и исчез.
«Теперь ты можешь спросить, почему твоя мать сделала это без твоего согласия.
Потому что, мой дорогой мальчик, ты не проявляешь никакого интереса к брачным узам».
– Можно подумать, я породистая лошадь, от которой нужно получить потомство, – пробурчал Гарри.
Не обращая на него внимания, Дехаан расправил на нем рубашку.
«Годы идут, я старею. Я живу одиноко, годами не видя единственного близкого родственника. – Преувеличение, он никогда не уезжал больше чем на восемь месяцев. – И хочу заиметь внуков раньше, чем стану слишком старой, чтобы качать их на руках». Мать играла на чувстве вины.
Гарри позволил Дехаану повязать галстук, застегнуть жилет и булавку.
– Очень элегантно, милорд, – похвалил Дехаан. – Молодая леди отнесется к вам очень благосклонно.
Гарри холодно взглянул на камердинера, задумавшись, не участвует ли Дехаан в планах матери. Лучше об этом не знать. Гарри уже разрывался между гневом и веселым удивлением. Его матушка действовала с самонадеянностью уличного карманника!
«Поэтому я отправила тебя в гостиницу «Дикий шиповник», где ты встретишь леди Джессику и поухаживаешь за ней».
– Неосмотрительно, – объявил Гарри.
Дехаан, помогавший ему надеть башмаки, посмотрел на него как на умалишенного. Гарри читал последние, возмутительные, строки письма.
«Итак, дорогой мальчик, решайся на сватовство, поскольку я уже велела священнику объявить имена вступающих в брак и дала объявление в «Таймс». Как человеку чести, тебе не остается ничего другого, как жениться на леди Джесси 8 ноября, то есть через шесть недель. Покорись».
Гарри застыл. Покориться? Он этого не сделает.
Дехаан чистил щеткой безупречно черный сюртук.
– Позвольте помочь вам…
Выхватив у него из рук сюртук, Гарри бросился к двери.
Дехаан поспешил за ним:
– Милорд, не забудьте нож!
Гарри остановился на верхней ступеньке крыльца. Дрожа от нетерпения, он указал на столбик. Свистнув в воздухе, лезвие вонзилось в дерево в двух дюймах от его пальцев.
Лучше Дехаана с ножом никто не управлялся.
– Спасибо.
Вытащив нож, Гарри сунул его в рукав и пошел к гостинице.
Утренний свет ударил ему в лицо, но вдали, на горизонте, он увидел клубы тумана, который скоро окутает пейзаж. Во время любовной идиллии погода была чудесной, но она закончилась, а с ней и все шансы на роман.
Невзирая на требования матери, он не подчинится. Но… о черт, он горел желанием. Ночь в объятиях Джесси пробудила в нем интерес к жизни, полной страсти, смеха и радости. Гарри уже давно не замечал радостей жизни. Солнечный свет, цветы, щебет птиц – все это заслонил его суровый долг. Джесси открыла для него мир, который он считал для себя потерянным, ее безудержная радость осветила самые темные уголки его мрачной души.
