Где-то вкалывают ставшие знакомыми вьетнамцы, где-то зубоврачебный обвинитель сыплет страшными фактами, выхваченными из той груды, которую ежедневно наваливает жизнь, где-то тихо бродит помешанная Офелия, нежный Заяц, а ее мать-профессор, наверно, не способна до сих пор разобрать свои сокровища, картонные чемоданы с никому не интересными еврейскими песнями в их среднеазиатском варианте.
Правда, иногда доходит письмо через приезжанцев: американского языка мы так и не выучили, в магазин таскаемся пешком за три километра, несем вдвоем сумки (веселая картина, двое осиротевших стариков тащатся по пеклу, он ругается, она плачет).
А где-то лежит волшебный край, лунная Урхана, дворцы, пески, кладбища, бассейны и мечети, базар, груды дынь, газовые трубы по всем домам, бирюза, золото, виноград, родной язык, могилы предков, пустыня, еврейские песни на местном языке.
И надо всем этим поникла добрая Зося, а тут ее кошка, родное дитя, произвела на свет дивного пушистого, робкого котенка, девочку, и Зося назвала ее Заяц.
Новый Заяц редкого цвета, она коричневая. Это маленькая красавица, каких свет не видывал, глазки таращит, носик пуговкой, тихая, крошечная, лохматая.
Всех бы обняла и защитила Зося, всех, но она бессильна перед чужим племенем, как бессильна и перед пляской смерти.
Пляской смерти огромной страны.
А какой еще мог получиться у нее сынок, если она пила и ходила по всяким сборищам, используя каждый момент, дни рождения, праздники, то получка, то пятница и т. д.
У нее была постоянная компания друзей, это очень важно. Пара женатиков, собирающие иконки по бабушкам в провинции и складни и медные кресты по старообрядческим кладбищам, такие начинающие коллекционеры, далее один постоянно разводящийся Вова с девушкой, тоже постоянной, затем пары: он горский иудей тат Лев, она Элла, пьющая еврейка, причем Лева водитель, а Элка интеллигентка, мама врач, отец был поэт.
Вот эта компания плюс еще неопределившийся холостяк после двух жен, Виктор, врач по онкологическим облучениям, во как.
В дальнейшем сожительствовал с некоторым Ваней из кордебалета оперного театра, но пока что об этом и сам еще не знал (пока ему не встретился Ваня и не склонил к содомии).
А сама она была с внешностью ужасной, на что давно махнула рукой и упирала на свою сексуальность, т. е. пила и ехала потом с кем придется «к нему». Она сильно надеялась на Виктора (того, будущего мужа Ивана), но Виктор лечился от язвы и избегал контактов (полный холодильник лекарств).
