«Что не надо, что не надо», бормотал он сквозь слюну.
Большего стыда она в своей жизни не знала и, обесчещенная, покорилась судьбе, как многие взятые с наскоку женщины.
Очнувшись, дедушка понесся в ванную за губкой и стал затирать на диване следы крови, приговаривая «что ж ты мне новый-то испортила». Соня быстро оделась и кинулась к выходу, опозоренная и оскорбленная.
Дед настиг ее на лестнице и повел обратно, приговаривая «Ну что ты, ну что ты, жена моя, женушка».
Он был не только счастлив, но и горд, тронут, он впервые, видимо, познал настоящую девушку, и теперь, как стоеросовый пригородный мужик, хотел ее в полную собственность.
И она его полюбила. Она ему отдалась полностью. Она страстно и бескорыстно привязалась к своему первому мужчине.
Дед ее больше никуда не отпустил.
Дальше было то, что его жену уже должны были выписать из психбольницы, бедную истеричку с бессонницей в анамнезе, которая, не дождавшись мужа, не дозвонившись ему, приехала на такси домой, а там, в его рабочем кабинете, она увидела голые стены. То, чего она всю жизнь боялась, из-за чего не спала и устраивала скандалы, свершилось. Муж ее покинул.
Следующие несколько дней ушли на то, чтобы узнать его новый телефон. Наконец она дозвонилась и, усмехнувшись, на сей раз спокойно сказала:
— Если ты не вернешься сегодня к шести часам, в семь меня уже не будет на свете.
Разумеется, муж бросил трубку.
После чего, обозленный и испуганный, он позвонил сестре своей супруги и предупредил ее, что надо приехать в половину шестого! А то будет беда! И ты знаешь, о чем я говорю.
Правда, потом эта сестра заявила в милиции, что он сказал не в половину шестого, а в половину восьмого! И она приехала специально в семь! Но было уже поздно!
— Ну опоздала, ну она всегда опаздывает, нечего на меня валить, — бормотал вдовец.
Он и на похороны не пришел, так был обозлен этой клеветой. Еще и родня этой истерички устроила бы тоже истерику…
Он поменял свою опозоренную, испачканную суицидом квартиру на хороший двухэтажный дом в Подмосковье, недалеко от электрички, плюс на однокомнатную квартиру на верхнем этаже для ночевки в Москве.
Т.е. это была холостяцкая квартирка для известных дел.
Ну и — вернемся к началу — Соня привезла на такси свою подругу Татьяну именно на дачу.
Татьяна была необременительной, все время молчала, на просьбы откликалась, сидела с ребенком, когда Соня уезжала в Москву с мужем в театр или в гости, без особого приглашения воцарилась на кухне, варила и жарила как умела, да и Соня была средней поварихой — притом Соня была все время в хлопотах, то укладывала младенца, то сама спала, то кормила.
