Маша
Но вы говорили четырнадцать?
Коля
А на ногах же тоже, как ты думаешь! Ступня как ромашка, показать?
Маша
Ой, спасибо, я и так верю.
Коля
У меня эта особенность только на ногах.
Маша
А зубов?
Коля
Я же говорю, в стакане не помещаются! Шестьдесят четыре зуба! Мы сами не местные. Вы поняли?
Маша
А глаза?
Коля снимает очки, там у него закрытые глаза, на веках которых нарисованы ярко-черные зрачки. Все это раньше скрывалось за очками.
Маша
Вот это да!
Коля быстро нацепляет очки.
Зачем вам это?
Коля
Так мне Бог послал.
Маша
У вас там кто Бог?
Коля
Кто же знает.
Маша
Ну как зовут?
Коля
Зовут «б» отдельно, отдельно «г».
Маша
Но это «Газбу» меня обмануло. Я работала столько ночей и дней, чтобы скопить денег, оплатить две путевки, продавала котят в подземных переходах, у меня брали, котята редкостной красоты, комки пуха. Они ранят в самое сердце. С ними невозможно расстаться. У нас записывались в очередь. Мы купили дом в деревне. Прикармливали мышей, они у нас в подвале плодились, только наши специально свежие мыши, чтобы котики пушистые не потравились. Продавала, копила, купила путевки в «Газбу». И все напрасно. Вы уж простите. Вы ведь с другой планеты, да?
Коля (солидно)
Как вам сказать…
Маша
И вы, наверно, так хотели детей от прекрасной землянки.
Коля (улыбаясь)
Бьется в тесной печурке огонь… И поет мне в землянке гармонь…
Маша
Вы знаете много наших песен. Вас, наверно, готовили… Уж извините. Идите, всё, и можете напиться. Я хотела здоровое потомство, для этого надо как минимум чтобы будущие родители не пили и не курили. Один месяц. Всего-то. И генетических заболеваний чтобы не было.
Коля
Оу, у меня есть восемь дети. Тут, на земле. Одни землянки. Ни одного земляка.
Маша
Вот и еще одно. А я хотела Мишу или Серафима, еще не выбрала. Мальчика. Нам нужен мужчина. Хотя я подумала, Серафима будут дразнить Серя…
Коля
Не, Серя это Cepera. А Серафим это Серяфа.
Маша
Да. Назовем Миша.
Коля
Моя жена сказала, второй раз я отказываюсь тебе рожать, одного такого раза мне вполне хватит. Живот был как микроавтобус. Восемь землянок, представляешь? Это сказываются мои способности. Я у моей мамы был первым, дальше должны были выйти на свет еще девять земляков, но врачи проморгали, упустили момент, была пересменка в роддоме, и следующие мои братья растворились в воздухе. Валентина Игнатьевна ничего не заметила, смотрела только на меня. Они рождались и прощались со мной, мои родные братья. Это уже наш закон: если на родившееся дитя никто не смотрит, оно растворяется.
