–О нет, – прошептала она. – Скажи, что это… что он тебе ничего… – голос ей изменил.
Ариэль отвернул голову, глядя куда–то в угол каюты. Теперь даже профиля не было видно. Он молчал, и это молчание сказало ей больше, чем могли бы сказать слова. Мгновенно в памяти ее возникла другая картина – такая же полутемная каюта, освещенная только экраном терминала, мальчик, прижавшийся к ее груди, его сбивчивый голос, горячие слезы, капающие ей на руку.
Сейчас он молчал, и тишина была невыносима.
–Господи всеблагой и всемилостивый… Ариэль, прости… Я не знала. Видит бог, я не знала.
–Ты не знала? Ты думала, что Холлоран идиот? Что ему достаточно глазки состроить, и он размякнет? Да он с меня, черт возьми, час не слезал! – юноша вдруг ударил кулаком по железной раме кровати и закрыл лицо руками.
Нэлза прижала руку ко рту и зажмурилась на мгновение, ее замутило, когда воображение услужливо нарисовало пару картинок. Парень сыграл свою роль до конца… надо думать, хорошо сыграл. Устроил ублюдку рай на земле, прежде чем нанести последний удар.
–И что теперь? – глухо выговорил он. – Презираешь меня? Тебе противно, да?
Прежде чем ответить, она прикусила костяшки пальцев. Соберись, Нэлза. Возьми себя в руки. Скажи ему правду.
–Мне больно. Так же, как и тебе. Я не ловлю кайф от того, что какой–то урод бьет мне морду и трахает моего второго пилота. Но мы живы, а они все сдохли. Только это имеет значение. Мы победили, Ариэль. Благодаря тебе.
Он не ответил, по–прежнему прижимая ладони к лицу. Нэлза помедлила и положила руку ему на плечо.
–Не молчи. Поговори со мной. Пожалуйста.
–С т–тобой мне меньше всего хочется об этом г–говорить.
Голос его срывался.
Господи, пусть только не плачет, я тебя умоляю, пусть не плачет, или я разрыдаюсь вместе с ним!
–Почему? Ты сам говорил, что я тебе единственный близкий человек. Нас так много связывает… Ты мне очень дорог, Ариэль. С кем тебе еще говорить, как не со мной?
–Ну да, – медленно произнес он, поворачиваясь к ней. – Поплакаться в жилетку, чтобы ты погладила меня по голове, утешила, как добрая мамочка, так, что ли? Так ты ко мне относишься? Да ты что, вообще ничего не замечаешь? Нэлл, хватит из себя мамочку корчить! Мне не это, черт возьми, нужно!
Последние слова он прокричал ей в лицо на одном дыхании, словно потерял контроль над собой, и в голосе его слышалось страдание. Он схватил ее за руку выше локтя и встряхнул.
–Я для тебя никто, да? Никто, мальчик на побегушках, о господи, а я только о тебе и думал всегда, мне никто, кроме тебя, не нужен, черт возьми, я даже волосы ношу длинные, потому что тебе так нравится, а ты…
