–Замолчи! – крикнула она, задыхаясь, чувствуя, как ее саму начинает охватывать предательская дрожь. – Замолчи!
Она не могла бы сказать, к кому обращены эти слова – к Ариэлю или к ее внутреннему голосу, язвительному и циничному альтер эго, донимавшему ее уже столько лет.
Мальчик вздрогнул и замолчал. Похоже, ее резкий окрик привел его в себя – он пошевелился, отстранился от нее и сел, избегая встречаться глазами.
–Простите, госпожа Нэлза, – произнес он тихо. – Это больше не повторится, если вы будете давать мне снотворное на ночь.
Она незаметно смахнула слезы и какое–то время сидела молча, стараясь проглотить комок, застрявший в горле. «Как я могу оставить его так, без утешения, без слова участия и поддержки? – билось в ее мозгу. – Как я буду смотреть ему в глаза и делать вид, что ничего не произошло?»
–Ариэль, тебе не за что извиняться, – заговорила она чужим, деревянным голосом. – Это всего лишь кошмарный сон. Если и есть в этом чья–то вина, то только моя, потому что я заставила тебя вспомнить о прошлом. И не думай, пожалуйста, что я стану презирать тебя за то, что с тобой случилось. Знаешь, жизнь очень жестока временами, и я встречала много людей, пострадавших еще хуже, чем ты…
–Да, наверное, в вашем мире такое не редкость. Вас трудно чем–то поразить, госпожа Нэлза, – сказал он с горечью, отворачиваясь.
Она выругалась про себя, понимая, что говорит не то, что надо, что ее слова только заставляют его замыкаться. Повинуясь какому–то неясному порыву, Нэлза взяла его за плечо и развернула к себе. Глаза его казались в полумраке совсем черными, уголки губ печально опустились вниз.
–Послушай меня, Ариэль. Тебе нечего стыдиться – ни того, что случилось, ни того, что ты был со мной откровенным. В том, что ты попал в руки подонков, нет твоей вины, и в том, что тебе снятся кошмары – тоже. Кошмары – это еще не самые худшие последствия, какие могли быть, так что считай, тебе повезло. Ты жив, ты свободен, ты теперь сам выбираешь свою судьбу. Не позволяй воспоминаниям испоганить душу, отравить твою жизнь! Такие вещи нельзя держать в себе, и приходит время, когда нужно выплеснуть их, рассказать кому–то, и это тоже не стыдно, поверь мне, мальчик. Время пройдет, и они потускнеют в твоей памяти и исчезнут почти без следа. Прими свое прошлое как данность, отбрось его, как змея сбрасывает кожу. Иначе эти насильники, эти пьяные отвратительные скоты с хлыстами всегда будут с тобой, до самой смерти.
