Поздно вечером пришел навестить больного Кэлы. Председатель осторожно опустился у изголовья и участливо спросил:
— Как себя чувствуешь?
— Вроде лучше, — ответил Таю.
— Сердце — такое дело, что с ним шутить нельзя, — повторил Кэлы слова доктора Вольфсона. Должно быть, перед приходом председатель заходил в больницу.
— Всё, что тебе нужно, говори, — обеспечим, — обещал Кэлы. — Завтра привезу твою жену. Не беспокойся, знаю, как нужно сообщить ей. А ты, Рита, скажи заведующему магазином, чтобы он порылся в запасах, которые припрятал. Пусть достанет эти самые… болгарские помидоры, китайские ананасы и прочее… Поправляйся.
После Кэлы в дверь постучался Амирак. Он ещё не оправился от горя, причиненного смертью Мальчика, и тень скорби омрачала его лицо.
— Садись сюда рядом, — подозвал его Таю и указал на стул, с которого только что встал Кэлы. — Расскажи, как ты тут живешь?
— Что рассказывать? — пожал плечами Амирак. — Живу, работаю.
— Нравится твоя работа?
— Раньше нравилась, — чистосердечно признался Амирак.
— А теперь?
— Теперь не так. Собираюсь перейти на другое место.
— Куда же?
— Ещё не выбрал, — Амирак вздохнул. — Со зверями много хлопот. Кормить и то их надо с умом: одного так, другого этак. Разборчивый народ, хитрый. Вот когда щенились самки, так я не уходил сутками со зверофермы. Новорожденных чуть ли не за пазухой приходилось носить, чтобы выходить. По три с половиной щенка получили; Вышли в районе на первое место. В газете была заметка, так там была напечатана моя фамилия. Ты читал?
— Читал, — утвердительно кивнул Таю. — Молодец! Зря ты собираешься уходить со зверофермы. Вот видишь, получил по три с половиной щенка, а надо бы по четыре. А то куда это годится — полщенка. Смешно!
— Думаю, что в следующем году получим по четыре, — пообещал Амирак.
Таю улыбнулся про себя: не уйдет брат со зверофермы.
Амирак помолчал и, запинаясь, спросил:
— Ты видел Таграта?
— Видел.
— Как он? Здоров?
— Телом, может, и здоров, но душой плох. Не сладкая, видно, у них жизнь в Америке, — ответил Таю.
— Ты бы взял его сюда, — неуверенно сказал Амирак.
— Как же его возьмешь? Он же всё-таки как-никак иностранец, — сказал Таю.
— Странно, — пробормотал Амирак. — Родной брат, а иностранец!
На следующий день, как обещал Кэлы, в «Ленинский путь» приехала Рочгына. Таю не дал ей ни слова произнести, чтобы не слышать ахов, и принялся расспрашивать о делах в Нуниваке.
— Как будто год не был, — ворчала Рочгына, но подробно отвечала на вопросы мужа.
