В своё время, когда пределом мечты были сытый желудок и теплое жилище, не было более удобного и лучшего места, чем Нунивак. Но у людей теперь появились другие желания. Многие побывали в больших городах, настоящих поселках и увидели, как ещё убога жизнь в Нуниваке. Здесь нет даже настоящего клуба. А когда привозят кино, приходится идти на маяк в тесную комнату, где сами служители маяка едва могут повернуться… Приезжали инженеры Чукотстроя, лазили по крутым склонам Нунивакской горы, что-то измеряли, но все они в один голос говорили, что строить на такой крутизне невозможно…
Что же, если строить невозможно, можно прожить и в нынлю — это ведь тоже людское жилище, веками служившее чукчам и эскимосам. В крайнем случае и его можно приспособить к новым условиям. Вот хотя бы так, как это сделал Таю: он расширил жилище, поставил в полог кровати, а шкуры изнутри обтянул ярким ситцем. В наружном помещении поставил стол, прорубил небольшое окно, и здесь стало почти как в настоящей комнате. Даже традиционный костер заменил он железной печкой с трубой, выведенной на крышу…
Что же делать, если действительно в скалах Нунивака нельзя строить? Не переселяться же на самом деле…
Амирак продолжал поносить косность и приверженность нунивакцев к своему насиженному месту.
— Неля Муркина и то собирается отсюда уезжать. Говорит: никаких культурных развлечений, даже негде устроить настоящие танцы… Так жить нельзя, надо идти в ногу со временем, — нравоучительно сказал Амирак, не замечая, как вскипает гнев брата.
— Пошел отсюда, бездельник! — взорвался Таю. — Нашелся учитель жизни! Что ты сделал для колхоза, который ты готов переселить на любое другое место? Покажи свои руки, есть ли на них следы шершавой рукоятки гарпуна или весла?
Амирак испуганно замолчал, переменив дерзкий взгляд на почтительный, и даже наклонил голову, чтобы казаться меньше. Именно в данную минуту он не хотел ссориться с братом: начальник маяка согласился взять его на работу только при условии, если за него поручится Таю…
Когда Таю высказался, Амирак тихо заговорил:
— Какой же я бездельник? Мне обещали место на маяке… Конечно, не совсем механиком, но при машине… Только вот…
— А, ты еще здесь?! — сердито сказал Таю. — Я тебе сказал, чтобы ты уходил, дармоед!
Амирак, что-то бормоча себе под нос, быстро выскочил на улицу.
— Что ты выгнал брата, не дав даже ему поесть? — укоризненно заговорила Рочгына. — Нехорошо.
Таю провел ладонями по своему лицу, как бы стирая гнев, и согласился:
