Мы с ним сидели на кухне и пили его любимый «Мокко». Константин был спокойно весел. Он не расстроился, даже когда узнал, что наш «ауди» нашел наконец черный джип, брошенный в темных переулках Апраксина двора. По трубке его спросили, очевидно, что делать с джипом, и он ответил брезгливо:
— Дарю его ментам. Мне этот катафалк на х… не нужен… Да взгляни-ка на правое крыло. Есть там царапина? Есть!
Уже заваривая кофе, он качал головой и, звонко цокая фиксой, напевал:
— Махну серебряным тебе крылом… Мне сверху видно все — ты так и знай…
Я о Печальном убийце в ковбойской шляпе. Он выполнил свою работу спокойно и четко, как в кино. Если можно назвать работой то, что он сделал… Когда подъехала машина, он присел у колеса, будто проверял ниппель. Когда они пошли — он встал и открыл дверцу джипа. Когда они повернулись к нему спиной — он взял с сиденья пистолет и выстрелил — раз, два, три, четыре…
Я все это видел из окна. Весь этот уличный хэппининг… Я воспринимал его как зрелище. Пока не понял, что стрелял-то он в меня. В меня и Константина… И там, внизу, на черном тротуаре, раскинув ноги, лежать должен я… я и Константин.
Константин поставил кофейные чашки на стол, разлил из выгнутой фляжки по рюмкам:
— Давай за Игорька и Захара… Не чокаясь…
Я понял, что Игорек, который помощней, был за него, а Захар — этот, значит, за меня… Я видел его охранников, но который из них был Захар, так и не догадался. Мы выпили, не чокаясь.
Константин помолчал, опустив голову.
— Такие ребята… Блин… Игорек кавказскую войну прошел…
«Ударился о землю… головой и превратился в человека», — вспомнил я слова Константина.
— Зачем же ты его «ментом» обзывал?
— Так он и есть мент, — пожал плечами Константин, — из Софринской бригады ВэВэ. Краповый берет… Вечная ему память.
Говорил он все правильно. Но как-то спокойно-равнодушно. Мне стало неприятно.
— Они из-за тебя погибли! Из-за тебя, между прочим…
— Из-за меня? — искренне удивился он. — Они погибли на боевом посту. У них работа такая. Они ее сами выбрали.
Это было не объяснение. Нельзя так объяснять смерть. Нельзя!
— Операцию придумал ты! Ты должен был все рассчитать!
Константин открыл дипломат, достал новую пачку, закурил черную сигаретку, прищурился.
