— Стоп,— схватил меня за руку Константин.— Уймись. И в окошко погляди.
Я поглядел в окно. Внизу на стоянке у нашего дома парковался широкий черный джип. Я не сразу узнал его — настолько был захвачен письмом. Опомнился я. когда увидел, что из джипа спокойно вышли двое. Один молодой, другой постарше. Молодой подошел к ограде набережной, посмотрел вниз. Я понял, он искал катер, чтобы не ошибиться, как вчера. Другой, в черной ковбойской шляпе, встал, опершись на ограду спиной к Мойке, и поднял голову к нашим окнам. Я узнал его печальное лицо, полное неизбывной грусти. Мне стало страшно.
И я отпрянул от окна.
— Что же это делается? — сказал Константин шепотом. — Как на работу… Блин… Никого не боятся!
А по Мойке, как тени, скользили катера. Глухо стучали двигатели в сыром июньском воздухе. Пассажиры, нахохлясь, сидели под зонтами. Хорошо хоть не пели. Я поежился и посмотрел на Константина.
— Слушай, а откуда они знают?
— Что?
— Что я здесь? Что я дома? Не вижу логики…
Константин встал за занавеску, ссутулившись, глядел через щелку вниз.
— В чем ты ищешь логику, советник? Логика жизни — это полный бардак! И беспредел…
Внутренне я с ним согласился. Так сказать, в философском плане. Но то, что черный джип вновь оказался у моего дома, как раз и не походило на бардак… Хотя и было полным беспределом.
— Костя! — оглушил я его своим шепотом. — Кто-то их навел! Кто-то сказал, что я дома!
Сверкнула в темноте золотая коронка.
— Я Мише позвонил… Сказал, что мы к тебе поедем на Мойку… Я понятно излагаю?
— Поэтому ты и пил мое здоровье? Только мое…
Костя мне не ответил, так и стоял за занавеской, наблюдая киллеров. Я встал с другой стороны окна. Печальный лениво курил, облокотясь на джип, не спуская глаз с наших окон, младший стоял у спуска, мрачно провожая взглядом катера.
И вдруг меня осенила мысль, чистая и светлая, как слеза ребенка.
— Костя, давай ментов вызовем! Бандиты при оружии. За одно это их возьмут! А?
Костя посмотрел на меня с интересом.
— Славик, неужели ты с детства не усек, что «Дядя Степа» — это самая глупая сказка всех времен и народов? Ни у одного народа таких дурацких сказок нет. Не считая янки. Но этих я и за народ-то не держу. Разве можно считать народом зрителей одного киносеанса? Я понятно излагаю?
Мысль была, конечно, интересная. И глубокая. Сказка про хорошего мента — Дядю Степу появилась в то время, когда ночами людей забирали черные «воронкИ» с надписью «Хлеб», когда в кабинетах сменялись каждый час усталые следователи с перебитыми о зубы «врагов народа» кулаками… Но мне было не до того. Я смотрел, как внизу бледное лицо то открывается, то закрывается черной перчаткой с сигаретой между вытянутыми черными пальцами.
