Константин долго смотрел на меня в упор:
— Ты даешь, советник! Ты, брат, ёкнулся совсем на своих тайнах! Месье Леон только вчера прилетел.
— А сегодня появились два трупа… И старичок…
— Стоп! — перебил меня Константин. — А ты?
— Что я?
— В тебя-то раньше стреляли! Когда месье Леон в воздухе был! Бред! Чушь собачья! Уволю! За бред я отказываюсь платить!
— Допустить-то можно? — защищался я.
— Чушь! — отрезал Константин. — За такие допуски в сумасшедшем доме ставят клизму из битого стекла! Я понятно излагаю? Ты бы слышал, как расстроился месье Леон, когда я сказал, что он сегодня мебель не получит…
— Ты ему сказал?
— А что я мог? Утром я ему обещал. А что я ему вечером скажу? Я перенес все на завтра. Сослался на дела. А он заволновался. Французы вообще прижимистый народ. А он не поскупился… он заволновался очень… что-то подозревает… Какой ему смысл в такие страшные прятки играть?! Ты даешь, советник! Стыдно, Славик.
Я извинился.
— В науке и отрицательный результат — результат…
— Договоримся сразу, — сурово предупредил Константин. — Мне некогда за отрицательные результаты платить! Мебель должна быть у меня завтра! Я понятно излагаю?
Мы выпили и доели остывшее блюдо, у которого не было названия. Константин аккуратно вытер выкидной нож о кухонное полотенце и пошел к плите заваривать кофе.
— Для профессора доклад самое главное, Славик. Он сенсацию приготовил. Вся научная общественность на уши встанет! Как пахнет-то, Славик! А? Настоящий «Мокко».
Я заинтересовался:
— А в чем сенсация?
— Профессор с собой специально Жорика привез!
— Зачем?
Константин разлил по чашкам кофе и объяснил с достоинством:
— Чтобы общественность перед Жориком извинилась за его оболганного предка! Я понятно излагаю?
— За Дантеса? — вскрикнул я. — За него извиняться?!
— Дантес ни в чем не виноват, — спокойно объяснил Константин, прихлебывая «Мокко».
— Как не виноват? Он Пушкина убил!
— На дуэли. По-честному. Он же не повесил Пушкина на струне… Мужские разборки тогда кончались дуэлью. Кодекс чести. В чем Дантес виноват? Его Александр Сергеевич вызвал. Он вышел. И ему повезло…
— Дантес сам вызвал! — вздохнул я. — Убил Пушкина — и не виноват?
Константин сказал торжественно:
— Любовь не бывает виноватой.
— Какая любовь? — не понял я.
— Дантес любил Натали. И она его любила. Профессор нашел ее письма Дантесу. Вот такая «семейная история». Очень нежные письма, Славик…
— Не может быть!
Константин уставился на меня глазами цвета «металлик».
