Тося наблюдал за Лучковским и улыбался. Старик Лиханов своей педагогикой иногда умеет воздействовать. Никаких при этом лишних слов. А результат самый положительный. Если бы и на Скудатина вот так воздействовать! В прежние годы Виктор Данилович постоянно был с ребятами, начиная с утренней линейки и кончая последним уроком. Теперь все реже они чувствовали, что мастер — их главный и верный друг. Не занимался группой: торопливый он, невнимательный, равнодушный. А скоро группа ЭЛ-16 кончает училище, уходит навсегда.
— Ищите женщину, — говорил Шмелев. — Такая селявилия!
Но ребятам на эту тему шутить не хотелось.
Когда вышли на свою «училищную» улицу, увидели — застрял трамвай: дуга попала на участок без тока. Молоденькая девушка-вагоновожатая пыталась ломиком для перевода стрелок сдвинуть трамвай с места. Она подсовывала ломик под колеса, напрягалась изо всех сил, толкала, наваливалась на трамвай тоненьким плечом.
Девушка была одна. Трамвай только что отошел от конечной остановки пустой, без пассажиров. Девушка была в куртке, в теплых спортивных брюках и без шапки. Рыжие волосы перетянуты аптечной резинкой.
— Контора, вперед! — крикнул Шмелев и первым побежал к трамваю.
За ним устремились все ребята, громко и неразборчиво шлепая башмаками по весеннему талому снегу. Окружили девушку.
— Разрешите ваш инструмент, — сказал Виталий Ефимочкин.
Девушка отдала ломик, но при этом даже бровью не повела в сторону Ефимочкина.
— Перед вами корифеи своего дела, — тут же вступил в разговор Дима Дробиз.
— Я вижу, — просто ответила девушка.
На Диме Дробизе была великолепная форменная фуражка. Лучшая фуражка в училище.
Ефимочкин разглядывал девушку. Она ему сразу понравилась, рыжая. Понравилась ее подчеркнутая независимость. Она не просто отдала ломик, а сделала одолжение, что отдала.
— Приходите к нам в училище на ансамбль «Экспресс», — сказал Ефимочкин.
— Или — «Непьющие гитары», — добавил Шмелев.
— Вы бы трамваем занялись, корифеи, — сказала девушка.
— Пущай стоит.
— Инспектор идет.
— Пущай идет, — сказал Дробиз.
К трамваю, с перекрестка, направлялся инспектор ГАИ.
Ребята окружили трамвай. Пока ребята переговаривались с девушкой, Балин молча вынул из рук Ефимочкина ломик и подсунул его под колеса.
— Три! Четыре! Шесть! Взяли! — крикнул Дробиз, придерживая одной рукой фуражку, чтобы она не упала в грязь.
Трамвай сдвинулся. Девушка легко впрыгнула на подножку и села за управление.
— Апельсинчик! — крикнул Шмелев.
