Регбист завалился вперед, лицом на стол, опрокидывая бутылки с вином и бокалы.
— Скорей! — завопил Прищепка. — Пока у него ступор, вяжите его, вяжите!
Они связали слабо подергивающееся тело Кузнецова собственными ремнями, шнурами от штор, а в довершение всего истратили целый рулон скотча. Подумав немного, Молекула залепил скотчем и рот спортсмена.
— Что теперь? — спросил Йонс, оглядывая потных, ощерившихся соратников.
— Теперь его необходимо культурно умертвить, — развел руками Прищепка.
— Эй, Йонси, он вроде был неплохой парень! — запротестовал Молекула, но Йонс перебил его:
— Кажется, минуту назад именно ты огрел его по башке стулом. Ты сделал это в приступе симпатий к нему?
— Нет…
— Тогда давайте дружно вспомним, что нужно сделать с кибером, чтобы его надежно вырубить. Да поскорей, а то он очухается!
— Он уже очухался, — хохотнул Прищепка.
Действительно, регбист открыл глаза и теперь злобно смотрел на своих пленителей.
— Переверните его лицом вниз, — распорядился Йонс. Напарники тут же сделали это, и тогда кибер принялся глухо мычать в ковер.
— Не обращайте внимания, — сказал Прищепка деловито. — Уже седьмой час, у нас все меньше времени.
— Херня. У кого есть нож?
— Пойду посмотрю на кухне, — вызвался Молекула и вернулся спустя мгновение с большим сверкающим ножом.
— Поменьше ничего не было? — уничтожающе посмотрел на него Йонс. Тот замотал головой.
— Ладно, сойдет, — сказал Прищепка и сделал первый надрез на мощной шее регбиста. Под выступившей белесой жидкостью с прожилками натуральной крови обнажилось что-то типа дырчатой золотистой фольги.
— Что это за хреновина? — поинтересовался Молекула, с любопытством заглядывая сверху.
— А я знаю? — огрызнулся Прищепка, пытаясь подковырнуть фольгу кончиком ножа. — Что я, кибермастер? Так, читал кое-что, ребята рассказывали… В конце концов, нам надо его всего лишь прикончить, так ведь? Чтобы эти гады потом были спокойны и уверены, что их не надули.
— А деньги, Йонси? Парни, как вы думаете, деньги они нам дадут? — не угомонился Молекула.
— Теперь уже не о деньгах речь, — буркнул Йонс, придерживая судорожно дергавшегося кибера. — Живыми бы уйти.
— Ага! — торжествующе сказал Прищепка. В открытой ране обнажился позвоночник, к которому примыкал толстый провод в изоляции. Разрезав изоляцию вдоль, Прищепка промокнул кровь и жидкость куском шторы.
— Мать моя, а проводов-то… — фыркнул он. Кузнецов взвыл особенно протестующе, из чего все сделали вывод, что добрались до важной зоны.
