— Какой перерезать? — растерянно спросил Прищепка, оглянувшись на приятелей.
— Режь хоть все, — посоветовал Йонс. — Не взорвется же он. Режь, пока не помрет.
Кузнецов взвыл еще страшнее.
— Сказать чего-то хочет, — боязливо промямлил Молекула. — Может, снять липучку?
— Сними, да смотри, чтоб не укусил…
Кузнецов откашлялся и хрипло сказал:
— У меня есть деньги.
— О деньгах ли теперь говорить? — хмуро сказал Йонс, глядя, как внутри раны сокращаются мышечные волокна и псевдотяжи. — Нас убьют.
— Вы можете скрыться. Я сам собираюсь рвануть в Южную Америку, мне тут оставаться опасно.
— В Южной Америке тоже люди живут, — согласился Йонс, — но это не повод ехать туда помирать. Мы работаем с серьезными господами, понимаете? Нас найдут.
— Вы спрячетесь! — безнадежно вскричал кибер. — У вас будут деньги!
— Заклей обратно, — распорядился Йонс.
На этот раз Молекула один не справился, пришлось ему помогать.
Наконец рот залепили, и Прищепка с видом хирурга-убийцы принялся перерезать один проводок за другим.
Кузнецов дергался, извивался, пытался стряхнуть своих мучителей. Путы трещали, но держали.
— Слушай, не издевайся ты над ним, — встрял сердобольный Молекула.
— У киберов иной болевой порог, — возразил Прищепка. — Он притворяется.
— Вот когда тебя самого будут так резать, тогда вспомнишь о гуманизме, — рявкнул Йонс. — Заканчивайте, нам еще надо довезти его!
Когда все проводки были перерезаны, регбист лежал неподвижно. Изо рта натекла слюна, зато рана больше не кровила. На всякий случай Прищепка перевязал ее очередным куском шторы и, отдуваясь, сказал:
— Мне надо напиться, парни. Мне срочно надо напиться.
— Нам всем надо срочно напиться, но мы это сделаем только после того, как отвезем труп заказчикам, — Йонс поспешно допил вино из своего бокала, чудом не упавшего со стола.
Погрузить тело в фургон было делом нескольких минут, и вскоре они уже ехали навстречу восходящему солнцу по широкому свежевымытому бульвару Пушкина. Сидевший позади Прищепка то и дело оглядывался на привязанного к скамейке регбиста, но тот не шевелился.
— Ты что, не уверен в своей работе? — ехидно спросил Молекула.
— Не уверен. Может, он опять вскочит.
— Главное сбыть его с рук, а там пусть хоть танцует, — Йонс сунул Прищепке блок связи. — Давай, договаривайся. Я не хочу, чтобы у этих засранцев появились новые условия.
* * *
Фургон въехал на территорию заброшенной энергоподстанции. В нескольких сотнях метров находился огромный парк, но здесь царило запустение. В воздухе пахло ржавчиной и асбестом.
