— Значит, я для герцога никакой ценности не представляю? — Плахт стал печальным. Медленно поднял голову. — Я бы мог, наверное, другого господина найти, с тем чтобы предложить свою службу, хотя… Верность свою сразу же, после всего, что тут случилось, предложил бы с большой осторожностью. Но со временем…
— Ага, — брякнул Датыр, — и добрая половина этой армии, разозленной на твоего герцога, перейдет с тобой, и чтобы новый прокорм найти, и чтобы с этим своим должником посчитаться… Да после этого только дурак бы дал за нынешнего местного герцога хотя бы ломаный медяк.
— Верно, — согласился Сухром. — Пожалуй, если бы ты нашел нового для себя суверена где-то поблизости, надежды на долговременное правление и тем более династию у местного герцога не особо просматриваются. А вот арбалетная стрела с ядом и магической отравой — и верное, и дешевое средство… Куда более дешевое, чем плата всей армии за победную войну.
— Ладно, рыцарь, — почти прорычал тогда Плахт. — Давай медальон, посмотрим, что и как с ним получится?
Рыцарь достал из внутреннего кармана своего колета мешочек, потом еще один поменьше, из которого выкатил на ладонь медальон с синим камнем. Плахт взял медальончик осторожно, так как понимал — эта штука может изменить всю его жизнь, и изменит…
Прямо здесь, в этот самый момент. Изменит все, к чему он, Плахт Суровый, привык, что приучен был делать и что полагал исполнять верно и достойно. Он покрутил темный кусочек железа с тусклыми серебряными насечками и с синим топазом в пальцах, вскинул голову.
— Я хочу взять с собой Несвая. — Он жестко посмотрел на Сухрома. — Иначе и пытаться не стану…
Рыцарь думал недолго.
— В этом можно пойти тебе навстречу.
— Полагаю, что так, — кивнул Плахт. — А где же цепочка для него?
— Ты просто приложи на грудь, — подсказала Крепа. — Если ты — тот, кто нам нужен, само все получится.
Медальон в жесткой, немного короткопалой руке карлика исчез за бородой, заплетенной в три косички, а потом… На лице Сурового появилось выражение удивления и даже растерянности, которое было просто понять, если вспомнить, какие он переживает ощущения. Потом он вытащил из-под бороды руку:
— Он в меня… погрузился, кажется.
— Так и должно быть, — кивнула Крепа.
Плахт диковато взглянул на нее, потом в глазах его появилась обычная раздумчивая уверенность. Он поднялся, вытащил из рук Несвая кувшин, самостоятельно плеснул себе в стакан вина.
— Что-то я сегодня много пью, и ведь не пиво даже… — Он повернулся к рыцарю. — Так, с этим решено. А как мы уберемся теперь из лагеря?
