— Я уверен, что этому можно найти какое-то логичное объяснение, но мне трудно думать об этом на пустой желудок.
Они встали и направились к выходу. На этот раз, идя по проходу, они старались не касаться друг друга. И Анджела была этому рада. Конечно, они могли шутить, говоря о соблазне и совращении, преследующем самые праведные цели, но что, если все эти слова — лишь дымовая завеса, маскирующая истинные желания?
У дверей часовни их ждала аббатиса. Она была в таком же сером платье, как все монахини монастыря, и этот цвет неплохо сочетался с сединой ее волос. Она была далеко не молода — возможно, ей было около шестидесяти, но до сих пор оставалась очень интересной женщиной. У нее были удивительные глаза, строгие и в то же время добрые — ярко-зеленые, лучистые, обрамленные темными ресницами.
— Лорд Хантли, может, мы с вами пройдемся, пока Анджела готовит вам завтрак?
— Конечно, леди Кэтрин, — ответил он, и это был единственно возможный ответ.
Анджела поклонилась аббатисе и исчезла в холле. Когда Филипп вновь обратил свое внимание на аббатису, то заметил на ее губах слабый след понимающей улыбки.
— Я вижу, вы чувствуете себя гораздо лучше.
— Да. И я очень благодарен вам за проявленную заботу.
— Это наш долг, — ответила она. Они шли по коридору в направлении его комнаты. — Похоже, вам нравится здесь. Может, вы подумаете о том, чтобы принять послушание? Здесь неподалеку есть мужской монастырь.
Прежде чем ответить, Филипп закашлялся, подавляя усмешку.
— Не думаю, что мне подойдет такая жизнь, хотя, вероятно, не следует говорить такие вещи.
— Напротив. На мой взгляд, цель жизни заключается в том, чтобы знать и видеть свой путь и твердо следовать ему. Религиозная жизнь — та, какой мы живем здесь, в монастыре, — конечно, подойдет не каждому.
Теперь Филипп понял, что они говорят уже не о нем, а об Анджеле.
— И, тем не менее, каждый находит у вас радушный прием, независимо от того, что привело его сюда.
— Мы здесь не судим, а просто предлагаем покой и защиту.
— Анджела сказала мне, что еще не приняла постриг.
— Похоже, она очень откровенна с вами, — задумчиво произнесла аббатиса.
— Но разговоры спасают от скуки, здесь не так много развлечений.
— Да, разговоры или игра в карты, — добавила она. — Я вчера вечером случайно проходила мимо вашей комнаты.
— Наверное, карточные игры у вас под запретом, — сказал Филипп, настраиваясь на то, чтобы выслушать нравоучение на тему страшной греховности попыток соблазнить женщину в стенах монастыря.
