— Вы закончили? — вдруг резко спросила Анджела. Она поймала себя на мысли, что ей приятно находиться в его обществе, а это было уже слишком. Одно дело — уставать от однообразия, тишины и спокойствия и совсем другое — поддаться чему-то такому, что может захватить и увлечь.
А этот человек не только внешне привлекателен, он ведь еще умен и остроумен, а это в корне меняет дело. В такой ситуации кроется реальная опасность, а Анджеле дорого обошелся урок, который она, к счастью, хорошо усвоила: лучше вообще избежать соблазна, чем пытаться противостоять ему.
— Да, спасибо, — сказал он, жестом давая понять, что поднос можно забрать. — Вы будете мне делать перевязку? — спросил он, надеясь услышать утвердительный ответ.
— Не сейчас.
— А как насчет одеяла? Пожалуйста.
— Если вы будете так часто говорить «пожалуйста», то не заметите, как это войдет в привычку. И что же тогда подумают ваши друзья? — сказала Анджела и вышла из комнаты. В коридоре она встретила Пенелопу.
— Ну, как он? — спросила она. — По-прежнему капризен?
— Да. Но теперь ему нужны одеяла. Потом он, наверное, попросит свечи и сигары, — сказала Анджела.
— А мне он показался обаятельным, — сказала Пенелопа, и в ее взгляде скользнуло разочарование.
— Красивые мужчины не развивают такие качества, как обаяние, потому что они в них не нуждаются, — ответила Анджела.
— Если даже при отсутствии обаяния в него влюблялось так много женщин, значит, наш лорд Инвалид необычайно красив, — задумчиво произнесла Пенелопа. Все девятнадцать лет своей жизни она провела в монастыре, и у нее фактически не было опыта общения с мужчинами.
— Бог знает, как ему это удалось, — ответила Анджела, хотя, конечно, догадывалась. В своем нынешнем искалеченном состоянии Хантли, безусловно, не был уж очень красив, но она хорошо себе представляла, каким он мог быть, если бы не раны. Он обладал невероятным магнетизмом, который обещал что-то волнующее и неизведанное, притягивая неискушенных женщин. Он мог быть соблазнительным и очень опасным.
— Я отнесу ему одеяло, — вдруг сказала Пенелопа, предлагая тем самым нарушить строгие монастырские правила. В благодарность за услугу Анджела сохранит в тайне эту маленькую провинность.
— Спасибо.
На несколько часов Анджела была избавлена от общения с Филиппом Хантли.
Анджела зашла в комнату лорда Инвалида уже к вечеру, когда небо стало нежно-фиолетового оттенка, напоминающего цвет барвинка, а луна только начала подниматься. Она несла ему ужин и толстую восковую свечу, пламя которой всю дорогу предательски дрожало.
