- Как же я могу держать в руках Элиа? - в недоумении проговорил Эверонт.
- Он уже у вас в руках, - промолвил Зиирх и снял с шеи цепочку, - Это мой второй вам подарок.
На цепочке висела талисманница - вышитый золотым бисером мешочек из светло-зеленого атласа.
Места в повозках хватило не всем. Армаисские купцы, полувоины-полукочевники, спали, как убитые, завернувшись в свои теплые зимние одежды, на походных тюфяках под открытым небом. Хуже приходилось тем, кто не привык к дорожным ночевкам в зимние холода. Не смотря на теплые плащи, ворох дорожных одеял и верблюжьих попон, на постоянно горящие рядом костры, холод терзал путников всю ночь. Ледяной ветер, гулявший по степи и мороз, идущий от стылой земли, едва прикрытой снегом, пробирали до самых костей, не давая уснуть. И лишь под утро, когда на посеревшем небе замаячил серебряный глаз Аэрендэль - Утренней Звезды, на путешественников снизошел, наконец, желанный покой. Но самый сладкий и мирный предрассветный сон был вдруг прерван. Жуткий крик, не человеческий и не звериный, прокатился над степью, отдавшись звенящим эхом от промерзшей земли и всколыхнув сухой, посеребренный инеем ковыль. Верблюды в караване в панике шарахнулись в разные стороны, не слушаясь погонщиков, лошади с тревожным ржанием поднялись на дыбы. Часовые, оставленные на ночь, схватились за оружие, в испуге оглядывая пустынную, еще темную степь. Люди, спавшие у костров и в повозках, вскакивали и трели глаза спросонья, содрогаясь от ужаса.
- Кочевники Иарсула? Гоблины из Нехоженой земли? Драконы? - неслось по каравану, передаваясь из уст в уста.
Караванщики были перепуганы, все суетились и хватались за оружие. Кадо, едва успевший задремать у костра, приподнялся на локте и потер глаза. Морозный воздух щипал за щеки, а сон как рукой сняло, от одного только звука чудовищного крика, проникавшего в самое сердце. Даже Ронф, которого было ничем не пронять, скинул с себя все одеяла и сидел рядом, дико и бессмысленно озираясь.
- Что это за страсть такая? - пробормотал он, с недоумением и тревогой глядя на суету в караване.
Степь окружала пустынным безлюдным простором, и волнение на стоянке каравана почти улеглось, когда крик вдруг повторился также тоскливо и отчаянно. Кадо похолодел, когда понял, откуда он исходит.
- Чтоб мне провалиться в троллью нору! - ахнул Ронф, метнулся к Элиа и изо всех сил зажал ему ладонью рот.
Но Элиа уже не кричал. Его крик оборвался на самой высокой и пугающей ноте, как и в первый раз. Кадо прижал ладонь ко рту, с ужасом глядя на спящего друга, чье лицо было покрыто мертвенной бледностью, точно у могильного изваяния.
