Однако улыбался генерал недолго — когда понял, что вести хозяйство им придется вдвоем. Ведь единственное, чем им помогал приставленный к ним Ржав, — раз в неделю ходил на охоту за свежей убоиной. Все остальное время воин занимался самим собой. И даже жил отдельно.
Вообще, если спросить меня, жаловаться на жизнь Кормухину было не с чего — после процедуры регенерации он помолодел лет на двадцать, избавился от всех своих хронических заболеваний и скинул лишний вес. Ольга считала так же. Однако ее напоминания об этом вызывали в генерале глухую злобу — он резко обрывал разговор, выходил из избы и, усевшись на крыльцо, часами смотрел куда-то вдаль.
От домашней работы он самоустранился — отказывался даже принести воды из колодца. Хмурясь и проклиная Ольгерда и всех нас вместе и по отдельности. Что не вызывало удивления ни у его дочери, ни у Ржава.
Сама Ольга к жизни в деревне, как ни странно, все-таки привыкла — через пару месяцев после поселения в Троеполье она уже начала получать удовольствие от хлопот по хозяйству, процесса приготовления пищи и возни в саду и огороде. Научившись готовить, она часами экспериментировала у очага, стараясь порадовать отца чем-нибудь вкусненьким. И иногда в этом преуспевала.
Через какое-то время ей удалось наладить нормальные отношения с Ржавом, тоже дуреющим от одиночества и скуки. И иногда, когда ее отец был не в духе, они выбирались из деревни, усаживались на берегу протекающего неподалеку ручья и болтали. О чем попало. Ольга рассказывала о Земле, Ржав — об Элионе.
Воин оказался хорошим рассказчиком — истории о войне с Орденом Алого Топора и Тварями получались такими живыми, что если посиделки затягивались до темноты, то Ольга боялась лечь спать, так как каждый посторонний звук за стенами избы вызывал в ней панический ужас.
Сам генерал относился к Ольгиным пересказам историй Ржава с нескрываемым презрением. По его мнению, большинство сражений во всех трех войнах были проведены крайне бездарно. И будь у любого из противников армии Аниора нормальный стратег, нам бы не помогла даже техника Эола и его соплеменников. Ржав, почти ничего не знавший о возможностях Хранителя, спорил до хрипоты, защищая военный гений моего мужа и Деда, но переспорить Кормухина ему не удавалось — генерал приводил примеры из жизнеописаний великих полководцев Земли, и мало что понимающий в тактике ведения войн солдат терялся и замыкался в себе.
Месяца за четыре до своей гибели генерал вдруг заболел охотой — однажды утром, прервав тренировку Ржава, он потребовал научить его ставить силки. Воин, подумав, согласился. С этого момента в душевном состоянии генерала произошел перелом — возвращаясь с охоты, он по нескольку дней пребывал в великолепном настроении, и иногда даже помогал дочери, хлопочущей по хозяйству. В основном, советами. Впрочем, ее устраивало и это — тепла отца ей не хватало так же, как и на Земле, и хоть тут, в Троеполье, его мысли не занимала Работа, дел себе он находил предостаточно.
