Нагрузки было запредельно много, но, увы, помощи было ждать не от кого — практически все ребята были заняты делом: добрая половина гвардейцев и девять десятых создаваемого нами специального подразделения мотались по Элиону в поисках следов пропавшего Самира, а на территории самого Аниора был введен чрезвычайный режим. Вовка, Сема, Клод и Шарль, сразу же после прибытия на Элион включившийся в знакомую работу, отлавливали всех иммигрантов и в буквальном смысле выворачивали их наизнанку. Кстати, результатом их деятельности стал бесславный конец всего уголовного мира столицы. И арест нескольких десятков агентов разведок граничащих с нами государств, чьи короли пытались понять причины состоявшегося в Аниоре экономического чуда. Но, увы, все это никак не помогало решению основной задачи…
Кириллов, заметно хуже Шарля перенесший переход между мирами, прибился к Арти де Коннэ, и вместе с ним занимался торговыми контрактами с крупными купеческими союзами и межгосударственными торговыми объединениями. Что интересно, получалось у них неплохо — судя по увеличению количества торговцев, посещающих еженедельные ярмарки, и росту получаемых государством налогов, вкалывали они не зря.
Единственными из нас, кто оставался более-менее незанятыми, были Эрик и Оливия. И то только потому, что последняя очень тяжело переживала беременность — ни нанотехнологии Деборы и Джо, ни автомеды и терапевтические комплексы Эола и Маныша не справлялись с приступами ее токсикоза. Евгения и я грешили на экологию мира андроидов, но каких-либо доказательств в пользу своей версии так и не получили. А результаты еженедельных осмотров в Логове свидетельствовали об отсутствии каких-либо отклонений в развитии малыша или течении беременности. Однако Эрик умирал от страха за жену, и дергать его для решения каких-нибудь мелких проблем нам было неудобно.
Угги возился с Ольгой — потерявшая отца девушка усиленно изображала сомнамбулу, целыми днями сидя в своей комнате и глядя в окно. Первое время после возвращения из Троеполья Ольгерд всерьез задумывался о ее психокоррекции в Логове Эола, но пожалевший девушку Угги решил попробовать ее расшевелить самостоятельно. Без использования вызывающей у него трепет медицинской аппаратуры. Что, после пережитого ею у Студеной, было нелегкой задачей.
…Первые дни пребывания в Троеполье Кормухин был в состоянии шока — лечение в регенераторе Логова, полет на флаере и послевкусие после «воспитательной прогулки» по Глазу Ночи здорово сказались на его психике, но с течением времени он постепенно пришел в себя и даже начал улыбаться. Правда, улыбки у него получались довольно страшными — шрамы на лице, почему-то не убранные Эолом в процессе лечения, превращали лицо мужчины в жуткую маску из театра кошмаров, но сам факт того, что он постепенно выкарабкивается из депрессии, заставлял Ольгу умирать от счастья.
