— Это теперь твоя комната, — сказала Лизавета.
— Моя комната? — спросила девушка. — Я тут умру?
— Ну как раз, — быстро возразила Лизавета, вешая портрет на гвоздик, как бы специально ждавший этого в центре стены.
Женщина с портрета смотрела туманно и нежно, и ее ослепительно белая рука лежала на подоконнике того окна, которое давно уже истлело где-то в развалинах землетрясения…
