Сколько длилось это путешествие, он не помнил, но вдруг очнулся и увидел, что луча больше нет.
На груди у Кита дымилась глубокая ранка, поверх нее блестел нательный крестик.
Кит стоял уже на верхнем шоссе, у черной машины, а внутри ее, за темными стеклами, клубилась, переворачиваясь, какая-то дымная масса с проблесками как бы искр.
Кит подошел ближе, заглянул в лобовое стекло.
Последний раз блеснуло изнутри, как выстрел, и парень ощутил смертную боль в груди.
Он упал на капот, звякнул его крестик, и Кит, защищая, прикрыл его ладонью, и вдруг стало как-то необыкновенно легко.
Через мгновение Кит стоял у вполне обычной машины и с любопытством заглядывал внутрь — а там было пусто. Ни стекол, ни руля, ни сидений.
Видимо, машина стояла давно, и любители запчастей ее уже всю разобрали по домам, как трудовые муравьи, которые ведь тоже воры, если вдуматься.
Когда он с легкой душой, целый и невредимый (грудь только слегка ломило) спустился к себе, напротив их дома лежала груда камней, приготовленных для стройки. Дворец исчез.
И у дороги валялась засыпанная цементной крошкой картинка в раме.
Кит поднял эту запыленную картину, протер ее и явственно увидел портрет молодой женщины. Ее рука, белая и прекрасная, лежала на подоконнике какого-то неизвестного окна.
Дома было тихо, мать напевала в кухне, постукивала ложечка о кастрюльку.
Он оставил портрет пока что в сенях.
В дальней комнате слышался негромкий голос:
— Ну и что ты пришла, глупая? Зачем ты это делаешь? Выплюнь сейчас же!
Кит осторожно заглянул в полуотворенную дверь.
На кровати лежала девушка и вела разговор с кем-то невидимым.
Кит сдвинулся влево и увидел младшую козу Зорьку, которая беззвучно жевала скатерть.
Что касается Мура, то он находился на столе, что ему было категорически запрещено, спина коромыслом, и стоячими от возмущения глазами смотрел на козу, которая выедала из-под него скатерть.
Кот даже тихо сказал ругательное «фук», коза не расслышала.
Тут явилась мама Лиза с очередным чаем, кот спрыгнул и изобразил тумбочку, обмотавшись хвостом, козу увели, и жизнь пошла своим ходом.
Никто ни о чем не спрашивал девушку, пока она однажды сама, извиняясь, не спросила:
— Вы не знаете, у меня ничего не пропало?
— Успокойся, ничего, — ответила Лиза.
— У меня была мачеха…
— Куда-то делась, — сказал Кит. — Как бы испарилась.
— Отец умер, я знаю… Потом ко мне приехала жить мачеха… Предъявила завещание… Моя мама погибла при землетрясении пятнадцать лет назад…
