Он лез и лез и вдруг увидел, что это уже не щель, а улица в горном селении и что с обеих сторон его окружают каменные дома и ограды.
Ученый стал заходить в дома и никого там не обнаружил.
И не было буквально никаких следов человека, ни посуды, ни черепков, ни одеял и подушек: голые стены.
Ученый решил, тем не менее, отдохнуть и лег в каком-то доме, накрывшись найденной тряпкой.
Он тут, кстати, ее и рассмотрел — это было нечто вроде древней скатерти или знамени, выцветшая материя, затканная почерневшим золотом.
Любой музей мира дал бы за такую тряпку большие деньги, но ученый об этом не думал.
Он накрылся этой скатертью, и мир и покой сошли на его бедную голову, и перестали болеть разодранные в кровь руки и колени.
Тут же его разбудил невнятный шум, он вскочил и выбежал на улицу.
Была уже ночь, и на улице толпились маленькие худые люди, сильно встревоженные.
Они что-то говорили, указывая руками вдаль, и ученый, сложив свою тряпку и спрятав ее за пазуху, пошел в том направлении.
Вслед за ним тронулись и эти люди.
Всю ночь они шли — сначала по улице, потом по тропам над безднами, в щелях между скал, по висячим мостам, через перевалы, причем небо было совершенно черное, без проблеска звезд — видимо, висели тучи.
Но как-то все-таки ученый пробирался во главе своей неожиданно возникшей экспедиции, сам недоумевая, почему так легко идти в этой непроглядной тьме.
Наконец они добрались до высочайшего пика, который горел в лучах невидимого еще солнца как розовый кристалл, сверкая гранями.
Эта скала, однако, оказалась на поверку домом, многоэтажным, видимо, хотя окна виднелись только на самой вершине и нестерпимо светились, как будто именно там, внутри, пряталось солнце.
Внизу же был обычный серый, со ржавыми потеками, камень.
Правда, ученый увидел в одном месте что-то вроде маленького неровного окошка, как будто запыленного и от старости даже радужного.
Ученый, не раздумывая, вытащил из-за пазухи свою тряпку и попытался протереть это окошко.
Тут же он увидел, что в скале открывается дверь, огромная, как для самолетов, и он вошел в эту дверь во главе своего нищего отряда.
Внутри оказалось тоже огромное помещение, похожее на вокзал, и везде лежали или сидели люди, какие-то усталые и помятые, как беженцы.
Недалеко от двери стоял как раз проводник профессора, и они обрадовались, но почему-то сделали вид, что не знают друг друга.
Ученый все еще держал в руке свою тряпку и вдруг заметил, что она начала сверкать всем своим золотом.
