Я тогда немного поплакала, но никому не было дела до моих слез.
Сёити спину держал прямо, но всем его движениям была свойственна пластичность, отличающая людей, занимающихся боевыми искусствами. Да, здорово, думала я, глядя на его плечи, здорово, когда нет сутулости.
Он приводит женщину в свой дом, кормит ее чем-нибудь очень вкусным, окутывает ощущением уюта и комфорта, лишает способности передвигаться. Заставляет думать, что его жилище лучше и более пригодно для жизни, чем жилище любого другого мужчины. Для того чтобы навсегда удержать свою женщину, приносит еду, как следует заботится о ней, в своих руках постоянно концентрирует темную силу, которой обладает только она. Будучи женщиной, я воспринимаю подобное мужское коварство так, как оно есть.
В действительности в своих инстинктах мы целиком и полностью идентичны животным, но так как мы все-таки люди, мы покрываем их слоем утонченности и держимся величественно и благородно. В нашем мире это считается правильным и наиболее приемлемым.
Моя работа заключалась только в том, чтобы, попивая вино и похрустывая картофельными чипсами, делать вид, что ничего этого не замечаю. В наших отношениях появлялся расчет, более определенный, подобный чему-то, имеющему форму, слепленному руками человека. Это стало очевидным. Как бы там ни было, сегодня драгоценная ночь. И провести ее, даже не заикаясь об этом, сейчас стало самым важным для нас обоих.
То ли все дело в специях, то ли у Сёити кулинарный дар, но еда, приготовленная им, была очень вкусной.
Не спеша наслаждаясь вином, мы практически не говорили о грустном и провели тихий вечер в исключительно приятных беседах о еде на нашем столе и о том, как завтра поедем в онсэн.
— Сё-тян, давай ляжем спать вместе, а то мне как-то одиноко, — напрямую сказала я, когда мы пили кофе после ужина.
— Хорошо! — легко согласился Сёити.
— Вот только... я сейчас ужасно уязвима и еще не оправилась от полученного шока... Поэтому надеюсь, ты не будешь возражать, если между нами сегодня ничего не будет? Я говорю резкие вещи? Но мне просто страшно, и одна я никогда не усну. Мне кажется, если засну, то исчезну навсегда.
— Что ты, что ты! Не волнуйся! В общем-то, с тех пор как умерла мама, я очень вымотался и обессилел, так что никакого сексуального влечения совершенно не испытываю, — рассмеялся Сёити. — К тому же, если и возникнет такое настроение, для меня это слишком быстро! Мне нужно, чтобы мы встречались более долгое время, иначе я не смогу. Стесняюсь.
