— Ну да ладно, уже ведь действительно ничего не исправить. Кстати, а где мы остановимся сегодня на ночь? — поинтересовалась я.
— В районе Сибуя, — ответил Сёити.
— А отель большой? Лобби-бар имеется? — не унималась я.
— Есть, — заверил Сёити.
— Здорово, да? Попьем чайку! Я обожаю отельные зоны отдыха. Потому что в любой стране, вот так просто сидя там, я могу наблюдать за разными людьми, — воодушевилась я.
— Я рад, что ты наконец улыбнулась.
— Знаешь, всегда бывают такие моменты, когда хочется залечь на дно и похандрить, но сейчас было бы просто грешно тратить время на подобные вещи. Ведь каждый день я то и дело плачу, делаю для себя множество разных открытий, и все это так ново для меня. Я защищена твоими способностями действовать и принимать решения, и поэтому могу не думать ни о чем лишнем, — призналась я.
— У меня талант делать так, чтобы ты не грустила, — сказал Сёити.
— Гений фокусник, — рассмеялась я.
— Нет, добрая фея, — с серьезным видом поправил Сёити.
Я была счастлива.
Вечером после ужина мы разошлись по своим номерам. Я расслабилась и отдыхала, когда вдруг позвонил Сёити и сообщил, что на его электронный адрес, указанный в оставленной им в клинике визитной карточке, для меня пришло письмо от того самого директора клиники, который в настоящее время ведет консультации.
Я пришла в номер к Сёити. Читая письмо, я подумала о том, что директор, возможно, мог быть где-нибудь неподалеку и попросту побоялся встречаться со мной, поэтому подослал вместо себя Кодзима-сан.
В моем представлении ты все еще маленькая девочка.
Когда я думаю о тебе, я чувствую собственное бессилие. Всю свою жизнь в глубине души я не находил себе покоя. Узнав о том, что ты навестила нашу клинику, я был глубоко растроган.
Я понимаю, что не должен говорить об этом, но к твоей маме у меня были самые искренние чувства. И я сильно пострадал из-за этого. После того, что произошло, моя жизнь тоже очень изменилась. Об этом мне тем более не следовало бы упоминать, но я до сих пор время от времени ужасно хочу встретиться с твоей мамой.
Кодзима-сан рассказала, что ты стала совсем взрослой и держалась молодцом. Хочется верить, что все у тебя хорошо. Береги себя.
Как же все-таки мне противен этот человек, решила я. В душе он всегда стремился сохранить свою жизнь и по возможности не подвергать себя риску. Я не могу его простить. Не могу простить, что он живет так долго, как будто не было моей мамы, как будто ничего не произошло.
