— Да, а мама тем временем стремительно становилась все жестче и жестче, — добавила я.
— Вот видишь, как случается, когда не стремишься становиться мягче, — заметил Сёити.
— Уже поздно, — сказала я, совершенно не понимая, почему с моих уст вдруг слетели эти печальные слова.
Услыхав их, Сёити заметно погрустнел, а я сразу пожалела о сказанном и испугалась собственных слов. Возможно, все дело во времени суток, ведь наши силуэты уже начали постепенно таять в ночной темноте.
— Почему ты так говоришь? Не поздно, еще ничего не поздно! И поэтому ты сейчас здесь, — возразил Сёити.
Я молча взяла Сёити под руку и, словно опираясь на него, зашагала вперед. После сказанных им слов я ощутила такую слабость, что, казалось, даже стоять без посторонней помощи была не в силах. Путь до станции оказался очень длинным, и мною овладели рассеянность и какая-то пассивность, словно мы бесцельно бродим в плохом сне. Возникло такое ощущение, словно мы где-то глубоко на дне и, сколько бы ни барахтались, не можем всплыть на поверхность. Наверное, это следствие того, что я посмотрела в глаза прошлому, подумала я. Я знала, что это непременно пройдет, поэтому страдать особо не стоит. Но рука Сёити была такой теплой, какой бывает рука возлюбленного или родственника, и это делало меня еще слабее.
— Однако, слава богу, это заведение оказалось гораздо более основательным и человечным, чем я думала. Тогда мне казалось, что это какая-то совершенно жестокая лечебница, где директор — отвратительный и низкий человек, а злобные медсестры держат в изоляции противных людишек с болезнями богачей.
— Ну, ты загнула, — расхохотался Сёити.
— От мамы я слышала только жуткие истории, и с директором у нее был постоянный роман. И денег она довольно много отдала его клинике. Папа наблюдал за их отношениями и делал вид, что его это не беспокоит. Вся эта ситуация не могла вызвать во мне ничего, кроме неприязни. Так что мое представление об этом месте казалось мне вполне обоснованным, — объяснила я.
— Однако эта клиника отнюдь не произвела на меня ужасное впечатление.
— Вот-вот. Поэтому-то я и удивилась, что вопреки моим ожиданиям она оказалась обычной, нормальной клиникой. Возможно, я просто немного повзрослела.
— К тому же и директора, похоже, уже не было там.
— Если бы там был этот тип, я бы его придушила, — засмеялась я. — Я его физиологически не переносила, даже будучи в детском и невинном возрасте. Я всегда была папиным ребенком.
