У меня возникло странное чувство, как будто я вновь стала маленькой девочкой. Я удивилась, когда, опустив глаза, увидела ноги взрослой женщины. Надо же, так выросла, а где-то в глубине души ничего не изменилось.
— Не переживай, мы ведь здесь ради тебя, — ответил Сёити.
Какой все-таки из него получился замечательный брат, снова отметила я про себя.
Распахнув дверь, ведущую в сад, я подумала: да, вот оно, знакомое ощущение этой двери. Мне приходилось бывать в этом саду, и, помнится, я слышала мамины истории о том, что единственным смыслом жизни для нее тогда были не тетя, не директор клиники и, разумеется, не Кодзима-сан, а этот самый сад с его растениями, муравьями, гусеницами.
Впоследствии мама стала очень занятым человеком и совершенно перестала бывать даже в нашем саду, но тогда именно в больничном саду она находила единственную отдушину. Я любила слушать ее рассказы о здешнем саде. Хотя это были грустные истории, они оказались пропитаны самыми нежными красками маминой души.
Здесь, в саду, мама могла без устали наблюдать за тем, как набухают и в один из дней лопаются маленькие почки, как виноградная лоза растет и тянется во все стороны, как муравьи усердно перетаскивают кусочки сладостей и дружной гурьбой переносят мертвых насекомых.
Здесь время тянулось дольше, и не было никаких чувств и эмоций, а текла только жизнь. Поэтому мама убегала сюда, чтобы не видеть ничего лишнего. Она пропадала в саду, чтобы не замечать своего отражения, собственной сестры, которая находилась слишком близко и убежать от которой она не могла. Для мамы, оказавшейся в тени своей сестры, это было единственным временем свободы и раскрепощения. Когда мама рассказывала о том времени, она словно снова превращалась в ребенка. Наблюдая за гусеницами, которые день ото дня ели все больше и постепенно росли, она думала, что жить не так уж и плохо. Сад словно напутствовал: “Всякий день меняйся, двигайся вперед!” Небо и облака были слишком большими и поэтому не находили отклика в мамином съежившемся сердце. И только бурлящая жизнь маленьких существ проливала свет в детской душе. По этой причине ей хотелось, чтобы в саду собственного дома, по возможности, не было искусственного лоска, чтобы можно было видеть, как естественным образом растут и увядают растения, как живут среди них всевозможные живые существа. Я помню, едва мы вселились в построенный дом, мама, надев шляпу, вышла на прогулку в сад, и я отправилась вместе с ней. Потом это вошло в привычку.
