Айган поначалу ворчал, что это дело не для мужчины, однако Ринальд только усмехался в ответ и продолжал предаваться любимому занятию, доводя свои умения до совершенства.
Также Айган не мог взять в толк, чего ради то друг развлекается, обучая своих лошадей всевозможным забавным трюкам, вроде того, чтобы по команде прикидываться мертвыми, изображать полное изнеможение от голода и жажды (в этом случае Ринальду довольно было сказать жеребцу одно-два слова, и тот понуро опускал голову и шел, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный), и даже демонстрировать показное неповиновение, вставая на дыбы и сбрасывая седока, по при этом взвившиеся в воздух копыта опускались затем на землю в паре дюймов от лежащего на земле человека, никогда его не задевая.
— Зачем тебе это, Ринальд? Ты рехнулся и решил завести цирковой балаган? — вопрошал он.
— А знаешь, — отвечал лэрд, — они у меня и танцевать умеют, хочешь, покажу?
Истинная правда, он разве что не был способен научить лошадей говорить, всё остальное получалось просто блестяще.
— Ну, покажи, — неожиданно согласился Айган.
Ринальд немедленно вывел из денника одну из своих лучших кобыл — молодую грациозную Синту…
…Дэйна, замерев, стояла возле изгороди и смотрела, какие чудеса вытворяет лошадь, которая, действительно, танцевала, по команде поворачиваясь в разные стороны, опускаясь на колени передних ног и кланяясь, двое мужчин с удовольствием наблюдали за Синтой, не замечая присутствия постороннего человека, потом один из них подошел к лошади ближе, протянув ей на ладони яблоко, и бархатные губы животного удивительно осторожно приняли угощение, а затем лошадь негромко заржала и потянулась мордой к своему хозяину — можно было поклясться, что она намерена его поцеловать!
— Молодец, Синта, девочка, — ласково сказал мужчина, поглаживая белую звездочку на лбу лошади.
Дэйна не могла не заметить, как он хорош, хотя и не молод. Мужчина был обнажен до пояса, на его мускулистой бронзовой спине блестели капли пота; да и второй был под стать своему приятелю — рослый и крепкий, даже повыше ростом, чем тот, которые разговаривал с лошадью.
— Здравствуйте, — сказала Дэйна, сделав шаг в их сторону.
Мужчины одновременно обернулись, и ее передернуло от отвращения при виде обезображенного лица одного из них, но Дэйна постаралась не выдать своих чувств, кстати, тот, что так ей не понравился, тут же молча ушел в дом, а другой произнес:
— Чему обязаны такой честью, красавица? Эти слова прозвучали вежливо и холодно.
