«Девочки» не меньше восьми часов в день висят на телефоне; в трубку они при этом говорят одно, но в тайной беззвучной беседе — совсем другое.
В трубку: «Брайан, милый, мы ведь с тобой не первый год сотрудничаем, верно?»
Взглядом: «Всю жизнь был задницей, задницей и помрет».
В трубку: «Джессика, дорогая моя, ну конечно же вы талантливы!»
Взглядом: «Караул! Спасите меня от этой идиотки!»
Я знаю этот язык взглядов, потому что после папиной смерти каждый день приходила из школы в их контору и ждала конца маминого рабочего дня. Я делала уроки за столиком у стены с фотографиями, а три женщины без устали ворковали по телефону, скинув туфли, взгромоздив ноги на стол и пристроив на колени кружки с кофе. Они раскачивались на стульях и обольщали потенциальных партнеров, словно любовников. Правда, не снимали чулок и не показывали краешков кружевного белья — они пощипывали булочки и подсчитывали проценты на калькуляторе.
Каждый телефонный разговор для них — маленький спектакль, где можно с головой уйти в новую роль: или тонкого политика, или заботливой мамочки, или умудренной дамы, которая за жизнь всякой лажи наслушалась. А когда телефоны замолкали, три женщины переключались на сердечные дела и перемывали косточки ленивым мужьям, покойным мужьям, беглым любовникам, никчемным отпрыскам. Вроде меня.
— Раз пришла Джули, я открою еще бутылочку, — наконец сказала Триш.
В трио деловых женщин Триш играет роль цепной собаки. За своих клиентов она кому хочешь перегрызет глотку и не моргнув глазом слопает продюсера или издателя, попробуй тот «нагреть» клиента. Или хоть рявкнет так, что мало не покажется: «Ничего не желаю слышать. У этого автора есть дети, за которыми надо присматривать. У нее имеются гормоны, яичники, яйцеклетки, фаллопиевы трубы и еще много всего. Так что не думайте, что она — просто щелка на ножках, и не пытайтесь ее поиметь!» Триш кивнула на бокал:
— Тебе красного или белого, лапуля?
— Мне пора бежать. У меня весь день ушел не пойми на что, а надо сделать еще кучу…
— Наплюй. Я наливаю. Капелька красного не помешает.
— Вся в делах, потехе ни минуты. — Марджи наклонилась, чтобы рассмотреть меня поближе. — Совсем отощала!
Марджи — это семьдесят пять кило веса, множество ямочек и сплошные эмоции. Когда у кого-то накрывается выгодный контракт или уплывает роль, Марджи всегда готова пожалеть и утешить. Каждый ящик ее стола забит носовыми платками — на всякий случай. Марджи у нас — ходячее сострадание.
