— Ллари.
Десантник ошалело подпрыгнул, развернувшись вполоборота на своем кресле и уронив микрофон. Когда он увидел винтовку и того, кто за ней, его лицо моментально приобрело цвет выгоревшего оранжевожелтого пергамента. Он судорожно глотал воздух, не в силах произнести ни одного слова.
— Ллари, ты покойник. Понял?
Глаза десантника показали, что он прекрасно понял.
— Но… — продолжал Риерсон, осторожно подбирая слова, — у тебя есть одна возможность увидеть еще один закат. Сказать — какая?
Лларанец торопливо закивал.
— Ты можешь поднять это судно?
— Могу, Дедышк. Как радист, я готовился вести судно, если пилоты…
— Мне не нужны военные церемонии. Мне нужно сотрудничество. Полное сотрудничество. Только так ты увидишь следующий закат. Понял?
— Что вы хотите от меня, Дедышк?
— Веди судно к северу ниже радарного горизонта и точно следуй моим указаниям. А если тебе придет идея пошутить, помни: они пожертвуют тобой, чтобы достать меня. Будь готов к действиям и останешься живым.
— Но… — лларанец замялся, — как может быть, что ты боишься смерти? Разве можно снова убить мертвого? Если ты Дедышк, смерть не должна страшить тебя. Если нет…
Его глаза сощурились, и рука потянулась к пистолету в кобуре.
Зазвучало радио, издав резкий требовательный писк.
— Ответь им, — сказал ему Риерсон, — и как следует.
Лларанец колебался, затем схватил микрофон:
— Это Ливар.
— Что там случилось, Ливар?
— Я… — Ливар беспомощно взглянул на дуло ружья, потом на его хозяина.
— Скажи им, — прошипел Риерсон, решив идти вабанк, — скажи им… что ты — пленник Дедышка.
Ливар содрогнулся, и было похоже, что он готов упасть в обморок. Риерсон сделал мысленную заметку, что надо бы в будущем разузнать побольше об этом Дедышке, и как можно скорее. Что бы там ни скрывалось под этим именем, раз оно вселяет такой страх в сердца ллари, оно стоит того, чтобы узнать о нем.
— Скажи им, — повторил он.
Ливар сказал им.
— Что? Слушай, Ливар, если ты снова хлебнул, пристрелю, точно…
Риерсон забрался в кокпит, сменил ружье на охотничий нож и держал его у горла Ливара, обезоружив его, потом взял микрофон.
— Ливар не пьян, — сказал он самым замогильным голосом, — он сообщил вам жестокую правду.
Ответа не было, только потрясенное молчание. Риерсон вдавил нож посильнее.
— Теперь, Ливар, пора куда-нибудь отправиться. И помни о радарах.
— Я буду… но почему вас это заботит? — Ллари был настойчив, Риерсон должен был воздать ему должное.
— Я не могу быть убит, — признался он скромно, — но ты можешь. А ты собираешься оказать мне услугу. Ты ведь рассчитываешь на какую-нибудь признательность за это с моей стороны?
