И точно, появился второй вездеход, помедлил и тоже скрылся.
Как только он исчез из виду, Риерсон вскочил на ноги и быстро побежал через шоссе. Если бы был и третий, это был бы конец, но посылать третью машину никто не стал. Вездеходы были неопасны, они просто здорово нервировали. Патрули — это серьезнее, но даже их можно избежать.
Риерсон нырнул в заросли и немного прополз, а когда вместо кустов пошли редкие высокие деревья — опять побежал. Он скользил от дерева к дереву, часто останавливаясь, чтобы послушать и оглядеться, винтовка висела наготове на груди. Именно здесь мог быть патруль, ведь Риерсон хотел обойти Бакстер и выйти к побережью.
Патруля не было. Подозрительно. Похоже, они задумали какуюто неожиданную ловушку, и тогда лучше немного вернуться назад.
До города сейчас мили две. Слабость охватила его; за последние пять дней он спал всего несколько часов. Питался какими-то объедками, украденными из одиноких фермерских домиков, но все еще не смог заставить себя съесть сырыми пару мелких животных, которых нашел спящими. Костер, разумеется, исключался. Напряжение, страх, бессонница и голод, бесконечные пройденные мили — все это измотало его почти до предела. Мысли путались, только одно он помнил: «Держись подальше от ллари».
Левой, правой; посмотри вперед, теперь назад, взгляни вверх, оглянись по сторонам…
Не останавливайся.
Остановись, и ты заснешь. Засни, и тебя поймают. Поймают, и ты мертв.
Двигайся. Держи ружье наготове. Смотри. Держи глаза и уши открытыми. Держись по дальше от ллари…
Двигайся или заснешь; держи ружье наготове, или твоя песенка спета; смотри в оба, или тебя захватят врасплох; держись подальше от ллари, или ты покойник.
Сонный… Не спать… Так чертовски клонит ко сну…
Лес быстро темнел, наступал уже пятый закат с тех пор, как он убил ллари на крыше воскресной школы, и тут Риерсон наткнулся на дом — прямоугольный, двухэтажный, с круглой взлетной площадкой и гаражом в пристройке. Участок вокруг был пуст и нетронут.
Он дождался полной темноты, прежде чем осмелился войти. Голод пересилил осторожность. Риерсон решился: поднялся по передней лестнице и дернул дверную ручку. Она легко повернулась, дверь открылась. Он вошел внутрь.
Оказалось, что это особняк прошлого века, с камином и большим количеством мебели. Только одно нарушало стиль: за фальшивой деревянной панелью в правом углу стены была видна круглая стальная дверь. Риерсон толкнул ее, дверь открылась, скрипя несмазанными петлями. Вглубь уходил лестничный пролет. Риерсон спустился и оказался в малюсенькой комнатке со стальными откидывающимися койками — это было бомбоубежище. На одной из коек растянулся чудаковатого вида старикашка лет девяноста или девяноста пяти; на полу лежала женщина, по меньшей мере такого же возраста; рядом примостилась коротконогая гончая. Снова — не пьяны, но спят странным сном. Риерсон дважды наступил на хвост гончей, и оба раза собачка только вздрогнула. Он поднял хрупкую маленькую женщину и положил ее на другую койку, убрал гончую с дороги под кровать ее хозяина.
