— А я вот сижу тут, Георгий Иванович, — улыбаясь Фомин подошел к нему, — дел что-то всегда летом набегает.
— Так ведь зимой спячка, — улыбнулся Георгий Иванович. — Хороший кабинет у вас, уютный.
— Вам нравится?
— Да, небольшой, но уютный. Вас как зовут?
— Владимир Иванович.
— Ну вот, два Иваныча.
— Да, — рассмеялся Фомин, теребя пиджак, — и два зав. отделом.
Георгий Иванович усмехнулся, подошел к столу.
— А что, правда, много работы, Владимир Иванович?
— Да хватает, — посерьезнел Фомин, — сейчас конференция работников печати скоро. И газетчики вялые какие-то, с альбомом юбилейным заводским нелады. Не решим никак… Сложности разные… А секретарь болен.
— А что там такое? Это какой альбом?
— Юбилейный. Комбинату нашему 50 в этом году.
— Это цифра, конечно. А я и не знал.
— Ну, и альбом юбилейный планируем. То есть, он уже сделан. Сейчас я вам покажу, — Фомин выдвинул ящик стола, вынул макет альбома и передал.
— Вот, макетик такой. Это нам из Калуги двое ребят сделали. Хорошие художники. На обложке комбинат, а на обороте озеро наше и бор.
Георгий Иванович листал макет:
— Ага… да… красотища. Ну и что?
— Да вот первому заму не нравится. Скучно, говорит.
— Чего он в этой красоте скучного нашел? Замечательный вид.
— Да и я вот говорю тоже, а он ни в какую.
— Степанов, что ли?
— Да. А секретарь болен. Две недели утвердить не можем. И художников задерживаем, и типографию.
— Ну, давайте, я подпишу вам.
— Я бы вам, Георгий Иванович, очень благодарен был. Просто камень бы с плеч сняли.
Георгий Иванович достал ручку, на обороте обложки написал: «Вид на озеро одобряю» и стремительно расписался.
— Спасибо, вот спасибо, — Фомин взял из его рук буклет, посмотрел и спрятал в стол, — теперь я их этим буклетом всех наповал. Скажу, зав. отделом обкома озеро одобрил. Пусть волынку не тянут.
— Так и скажите, — улыбнулся Георгий Иванович и, сощурившись, посмотрел на лежащие возле пресс-папье бумаги. — А что это такое аккуратненькое?
— Да это июньская директива обкома.
— А-а-а, о проведении уборочной?
— Да. Вы-то ее, небось, лучше нас знаете.
Георгий Иванович улыбнулся.
— Да-а, пришлось повозиться с ней. Секретарь ваш два раза приезжал, сидели, головы ломали.
Фомин серьезно кивнул.
— Понятно.
— Да, — Георгий Иванович вздохнул, — Владимир Иванович, покой нам только снится. Успокоимся, когда ногами вперед вынесут.
Фомин сочувственно кивал головой, улыбался. Георгий Иванович взял директиву, посмотрел на аккуратную машинопись, полистал и слегка тряхнул, отчего листки встрепенулись.
