— В данный момент это не слишком походит на комплимент.
— Между вами есть разница, и она довольно проста. Он «упёртый» фанатик, и всегда им был, он распространяет своё видение правосудия, как некоторые религиозные фанатики распространяют своё видение веры. Ты, Ева, по своей сути, стоишь на стороне жертвы. Он же стоит на стороне своего видения. Со временем, его видение сужается. Некоторые становятся жертвами своего образа настолько, что сами превращаются в образ.
— И за этим легендарным образом, этой мишурой, потерялся полицейский.
— Совершенно верно. Очень много людей, и многие из правоохранительных органов, придерживаются того же мнения о нём, что и Пибоди. Если рассматривать ситуацию с точки зрения психологии, то мне не сложно увидеть, что он становится настолько одержим ошибкой, причём это была его собственная ошибка, которая стоила жизни людям из в его команды, что тот провал превратился в голодного дикого зверя, преследующего его по пятам.
— Но ведь этот мёртвый парень, он не был уличным мусором. Он был хорошим сотрудником, с чистым послужным списком, он был молод, у него была жена. И он был сыном одного из тех убитых людей Скиннера. Вот чего я никак не могу понять, доктор Мира. Неужели зверь был настолько голоден, что Скиннер мог приказать убить невинного человека, только чтобы накормить его?
— Если его разум может оправдать подобные средства для достижения цели, то да. Волнуешься за Рорка?
— Он не хочет, чтобы я за него волновалась, — ответила Ева.
— Я полагаю, что ему куда приятнее волноваться за тебя. Его отец был жесток с ним.
— Да. Он мне немного об этом рассказывал. Пьяный или трезвый, старик колошматил Рорка почём зря.
Ева запустила руку в волосы и снова подошла к окну. На небе почти не было и намека на какое-нибудь движение.
Как, спрашивала она себя, люди выдерживали эту тишину, это безмолвие?
— Он заставлял Рорка жульничать, обчищать карманы, а если Рорк приносил недостаточно, то избивал его. Отец, видно, был не особенно силён в афёрах, поскольку жили они трущобах.
— А мать?
— Я не знаю. Он говорит, что тоже не знает. Кажется, это не имеет значения для него. — Она вернулась и села рядом с Мирой. — Это возможно? Неужели его действительно может не волновать то, что отец делал с ним, или то, что мать оставила его там?
— Он знает, что отец поставил его на тропу, скажем так, обхода закона. Знает, что у него есть склонность к насилию. Он научился направлять это в правильное русло, также как и ты. У него была цель — выбраться оттуда, стать богатым и могущественным. Он добился этого. А затем он встретил тебя. Он понимает, откуда вышел и, думаю, что ему льстит, что он стал мужчиной, которого смогла полюбить такая женщина как ты. И зная его… психологический профиль, — произнесла Мира с улыбкой, — я думаю, что он намеревается защищать тебя и твою карьеру в этом деле, точно также как ты собираешься защищать его и его репутацию.
