Он перехватил инициативу, заговорил так в лад с моими мыслями, будто подслушал их. «Если бы это не было абсурдом, — сказал он очень медленно, — если бы это не звучало безумно, как черная магия… Я бы сказал, что ты не Аннабел. Даже за восемь лет человек не может так измениться».
Я вздохнула, закашлялась и сказала, возможно, слишком громко: «Ну и очень глупо. Кем еще я могу быть?»
«Это, — сказал он еще медленнее, — как раз меня и интересует».
Полагаю это утверждение разбило все остатки моих линий обороны. Я просто стояла, глазела на Адама и чувствовала, что меня несет судьба. Темные Боги влюбленных сначала помогали мне, а теперь бросили, да еще со смехом. Я не пыталась говорить, просто смотрела на Адама Форреста и наблюдала, как меняется его лицо.
Он быстро шагнул вперед и остановился передо мной. Я не шевелилась. Он сказал: «Должно быть, я схожу с ума. Это невозможно. Нет». Он протянул руки и осторожно повернул меня лицом к луне. Я опустила глаза и крепко сжала губы, чтобы они не дрожали. Долгая пауза. Потом он убрал руки и резко отвернулся. Отошел на несколько шагов. Я подумала, что он сейчас уйдет и оставит меня, панически подумала, куда он, интересно, пойдет, но он неожиданно остановился. Несколько секунд стоял ко мне спиной, глядя в землю. Потом повернулся так, что каблуки зарылись в траву. Лицо спокойно. «Это правда?»
Я задумалась, не зная, что ответить. Секунды растянулись на года, и я поняла, что мои сомнения уже послужили ответом. Молча кивнула.
«Вы не Аннабел Винслоу?»
Я откашлялась и умудрилась сказать спокойно, даже почти с облегчением: «Нет, я не Аннабел Винслоу».
«Вы… не… Аннабел». Он сказал это еще раз, резкость вопроса перешла в удивление.
На этот раз я ничего не сказала. Иррациональное чувство облегчения, будто я избежала опасности, не оставляло меня. Лунный свет, декорации из очень тихих, будто нарисованных, разрушенного дома и деревьев. Маленькие солнечные часы подползают своей тенью к нашим. Ощущение полной нереальности происходящего. Мы не были людьми, которые днем едят, работают и разговаривают. Существа из мира фантазии, создания освещенной луной сцены, живущие только страстями, способные обсуждать любовь, смерть и боль только в возвышенных стихах. Это мир заколдованного черного паруса, волшебной чаши, ласточки с золотым волоском в клюве. Мы населяем ночной сад, смерть и любовь напоминают нам о поэзии, а не о страхе, ссорах, угрюмых железнодорожных платформах, оставленных без ответа телефонных звонках, неотосланных письмах, годах жуткого одиночества…
