«Девочка…» Похоже, он и сам не знал, что хочет мне сказать.
«Да?»
«Я сделал все, как ты говорила…»
Я попыталась не показать облегчения, которое пробежало по мне волной. «Я рада».
«Верю».
«Все хорошо, дедушка, ты сам говорил, что так будет справедливо. Лучше для всех — Кона, меня, поместья, мира в твоей душе».
«А для Юлии?»
«И для нее. Ей здесь нравится, не думай, что нет, но ты можешь представить, чтобы она управляла поместьем?»
Он коротко хохотнул. «Честно, нет. Должен, впрочем, покаяться, что иногда думал по поводу молодого Фенвика…»
Я ответила быстро: «Ничего в этом нет. Серьезно — это Дональд Сетон, в ты знаешь, что он живет в Лондоне, когда не выезжает на раскопки».
«Гм. Так и думал, что здесь чем-то пахнет. Еще не совсем впал в маразм. Приличный человек, думал я. Джентльмен и вообще… Проблема только в том, что, похоже, у него нет ни гроша».
Я засмеялась. «Его одежда и машина? Это только, когда он выезжает на раскопки. Готова спорить, в Лондоне он достаточно приличен. Он зарабатывает восемнадцать сотен в год, а иногда две с половиной тысячи, и в его семье есть деньги».
«Каким дьявольским способом ты это узнала?»
«Юлия сказала. Она выяснила».
«Бог ты мой, — сказал пораженный дедушка. — Оказывается у ребенка все-таки есть разум. — Он смешно вздохнул, потом улыбнулся скупой старческой улыбкой. — Ну так тому и быть. Все решено. Но не стесняюсь тебе сказать, что мне это было неприятно. С мальчиком все в порядке, не думай, что я этого не знаю, но он не плоть от плоти моей. Чужая кровь. Молодые люди этого не понимают, но это правда. Иногда в Конноре слишком много от проклятого иностранца».
«Иностранца?» — переспросила я, не понимая.
«Ирландца. — Я подумала о Дональде и улыбнулась, но дедушка не заметил, смотрел в окно. — Если бы был жив твой отец или отец Юлии, было бы совсем другое дело».
Да», — сказала я осторожно.
Старик снова посмотрел на меня. «Вам с Коннором нужно было пожениться. До сих пор нужно. Я не ворошу прошлое, но после того, что между вами было…»
«Я говорила, никогда бы из этого ничего не вышло».
«Тогда — нет. Слишком много Винслоу в вас обоих. Но теперь… говори что хочешь, со стороны всегда виднее. Я продолжаю думать, что это был бы лучший вариант. Для поместья, для Коннора, да, и для тебя. Не родилось еще такой женщины, которой не лучше было бы замужем. И не улыбайся. Подойди сюда».
Я встала перед ним. Он протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Ладонь была прохладной, очень сухой и легкой, как лист. «Твое возвращение сделало меня очень счастливым. Пусть тебе и не приходит в голову, что я тебя меньше других люблю, ты моя самая любимая».
