Тишина. Адам Форрест сказал без эмоций: «Ты сука».
«Я была уверена, что вы поймете мою точку зрения. — (Кон улыбался мне, шептал, как любовник. Я заговорщик… Да, он научил меня правилам игры) — Так, как есть, действительно лучше для всех, разве нет?»
«Правильно что-то или нет, не зависит от того, скольким людям от этого больно. Это неправильно».
Я воскликнула с неожиданной силой: «Какое право вы имеете судить меня, Адам Форрест?»
Он дернулся, прищурился на меня, потом расслабился со вздохом. «Тогда как насчет Юлии? Не вяжу, чтобы это было для нее «лучше». Ваш преступный договор может устраивать всех остальных, включая старого Винслоу, поскольку он будет пребывать в фальшивом раю до самой смерти. А как насчет Юлии?»
«У Юлии есть собственные деньги. И у ее мужчины, к тому же он занимает хорошее положение в своей профессии».
«Вот это уже совершенно ни при чем».
«Это при чем, если только вы не собираетесь… какие там выражения используем мы, преступники? Зашухарить нашу малину».
Он смотрел на меня, прищурившись, будто оценивая. «Знаете ли, могу. В общем-то, даже должен».
«Вам только будет очень сложно убедить дедушку. Кон и Лиза очень хорошо меня прикрыли, и я там окопалась. А Юлия будет над вами смеяться».
Опять наступила тишина. Я напряглась, будто в ожидании удара. Но заговорил он почти по-дружески: «Вы говорите, как американка».
«На самом деле я из Канады. — Я устала удивляться. — Это одно из моих достоинств для этого маскарада. Она уехала в Штаты и, в соответствии с моей историей, потом в Канаду».
«Чтобы приехать из Канады, мисс Грей, нужен паспорт. — Он неожиданно засмеялся, и не слишком приятно. — Да, я подумал, что это до вас дойдет. Никто больше не сообразил?»
Я ответила хрипло: «А с какой стати? Меня приняли без вопросов. Обычно не спрашивают документов, пока не возникают сомнения».
«Именно это я и имею в виду. И я бы не стал уничтожать их, дорогая, их очень легко проследить».
Я постаралась разжать кулаки и успокоиться. «Мистер Форрест…»
«Ну?»
«Что вы собираетесь сделать?»
«А как вы думаете?»
«Мне кажется, вы не понимаете. Дедушка…»
«Прекрасно понимаю. Вы с Коннором спекулируете на его возрасте и болезни. Это совершенно ясно. Но я думаю о Юлии… и еще о моем собственном врожденном отвращении к такому гнусному вранью. Если я и соглашусь попридержать язык, то только ради старого Винслоу. Но если он умрет…»
Я сказала с яростью: «Ну как вы можете быть таким дураком? Если он умрет прежде, чем переделает завещание и вы запихнете Аннабел обратно в могилу, что, по-вашему произойдет с Юлией?»
