Гитлер во многом соглашался с Розенбергом, и его записанные монологи наглядно свидетельствуют об этом. «Все религии одинаковы, неважно, как они себя называют. У них нет будущего, тем более в Германии... Будь то Ветхий Завет или Новый, нет никакой разницы: все то же самое, старое еврейское надувательство... Нельзя быть одновременно немцем и христианином. Надо выбрать одно. Нам нужны свободные люди, которые чувствуют и знают, что Бог находится в них самих... Наши крестьяне не забыли их истинную религию... Она еще живет... Крестьянину нужно сказать о том, что разрушила церковь: все тайное знание природы – божественное, бесформенное, демоническое... Мы скинем внешний покров христианства и обнаружим религию, свойственную нашей расе... с помощью крестьян мы сможем уничтожить христианство, потому что в них, в детях земли, есть подлинная религия, коренящаяся в природе и крови».
С благословения Гитлера Розенберг составил параграфы устава будущей Церкви Национального Рейха. В них говорилось о беспощадной борьбе с чужеземной христианской верой, требовалось запрещение библии и замена ее другой книгой – «Моя борьба».
В последнем параграфе устава «Новой Церкви» было сказано: «В день ее основания христианский крест должен быть снят со всех церквей, храмов и часовен и заменен единственным непобедимым символом – свастикой».
Если бы Германия одержала победу во Второй мировой войне, то подобное могло бы осуществиться. Хотя Розенберг и утратил свое влияние, но христианство имело значительно более могущественного противника в лице Мартина Бормана, откровенно заявлявшего: «Национал-социализм и христианство непримиримы».
В тот же самый период, когда бывший студент Московского университета Альфред Розенберг развивал свои религиозные идеи, находившие понимание и поддержку у Гитлера, другой оккультист прокладывал себе дорогу к нацизму. Это был молодой невротик, мюнхенский студент Рудольф Гесс. Большинство историков рисуют его человеком замкнутым, слабым и нерешительным. Геополитик Гаусхофер, к которому Рудольф питал особое расположение, описывает Гесса следующим образом: «Он находился во власти эмоций и страстно увлекался странными, фантастическими идеями... верил в то, что звезды влияют на его личную и политическую жизнь... Я навсегда запомнил выражение его ясных глаз, в них было что-то сомнамбулическое».
Важно отметить, что так же, как и Розенберг, Гесс принадлежал к Обществу Туле. Хотя этот странный оккультист всегда считал своим гуру Гаусхофера, в 1921 г. он открывает для себя другого великого учителя – Адольфа Гитлера. Побывав на митинге Германской рабочей партии, нервный мюнхенский студент испытывает экстаз религиозного обращения, после чего твердо решает посвятить всю жизнь беззаветному служению фюреру. Жена Гесса впоследствии скажет, что его необычайная привязанность к Гитлеру носила магический характер. Подобно Розенбергу, Гесс жаждал создания новой религии, но его основная идея не имела примесей мистицизма и была значительно проще: он заменил Бога Гитлером. Гесс часто повторял: «Гитлер – воплощение чистого разума». В своем безграничном поклонении перед фюрером он дошел до того, что утверждал его безошибочность: «С гордостью мы видим, что есть один человек, который находится за пределами критики. Это – фюрер. Все мы чувствуем и осознаем: он всегда прав и всегда будет прав. Наш национал-социализм зиждется на полной лояльности и молчаливом исполнении его приказов. Мы верим, что фюрер повинуется высшему зову, требующему изменения курса германской истории. Нет и не может быть никакой критики этой веры».
