— Нет! — рявкнул я. — Но хочу ходить в удобных, прочных штанах.
— Дело твое. При случае можешь спросить у Мака, что с их прежним хозяином случилось. — Толстяк отвернулся и уже через плечо добавил: — Да, майку и кальсоны не забудь подобрать. Твои нынешние воняют, словно ты неделю держал их под седлом.
— Кто бы говорил, зеленая вонючка.
— Мой запах естественен для Запретных Земель, — надменно произнес гоблин. — А тебя даже самый насморочный орк учует за полмили. И вообще вы, людишки, пахнете куда хуже нас.
— Как вы только нас жрете, таких вонючек, — хмыкнул я.
— Долго проварив. И все равно иной раз приходится носы зажимать.
* * *
— Располнеть не боишься? — спросил Мак.
— Не, — прочавкал я. — У мну счо ес фоша.
— Фоша?
— Фора, — пояснил я, дожевывая картофелину. — Три недели назад я весил фунтов на семь больше.
— Понятно, — кивнул гном. — Что ж, тогда еще денька три ты и в самом деле можешь, хе, пропитаться в таком ритме. Второе принести?
— А что на второе?
— Котлеты с луком и рис.
— Даффай. И, Мак…
— Что?
— Откуда у тебя взялись вот эти, — я хлопнул себя по бедру, — штаны?
— Унаследовал от постояльца, — после почти незаметной паузы отозвался Хавчик. — Парень явился в город, имея на две с лишком тысячи золотого песка и за три дня и четыре ночи пропил и проиграл все: золото, лошадь, оружие… все, кроме вот этих штанов. В шесть утра четвертого дня он поднялся из-за стола, ну а в семь я нашел его в комнате… висящим на балке. Думаю, эти штаны принесут удачу тебе, — неожиданно закончил гном. — Веревка повешенного и все такое.
— Веревка повешенного?
Мак устало вздохнул.
— Говорю же — этот бедолага проиграл все, кроме штанов. На них он и повесился.
Я вздрогнул.
— Чертовски неприятное, должно быть, занятие.
— Точно не скажу, сам не пробовал. — Гном почесал щеку. — Но подозреваю, что да. Видок у покойника был тот еще… один из самых отвратных висельников на моей памяти. Лицо раздутое, язык… а, главное, зачем?
— Ну, ты же сам только что сказал: он проигрался в пух и прах.
— Я имел в виду, зачем нужна была эта возня со штанами, — пояснил Мак, — Если бы он только попросил меня…
— Ты бы одолжил ему денег?
— Нет, конечно же! — с негодованием отозвался гном. — При чем тут деньги?! Я бы одолжил ему кусок хорошей, крепкой веревки. Даже с обмылком, — подумав, добавил он.
— Очень… великодушное намерение, — выдавил я.
— Я забочусь о своих клиентах. — Гном был искренен, по крайней мере ни малейшего проблеска иронии в его голосе я не уловил, как ни старался. — Репутация заведения, знаешь ли.
