День револьвера | страница 16



.

Я последовал его совету, вытащив револьвер — двумя пальцами за рукоять и очень медленно. Гном отставил в сторону тарелку, выудил из-под прилавка шелковый мешочек, из которого, в свою очередь, извлек очки, квадратные, с золотой оправой, — и нацепил их на нос, отчего-то сразу приобретя еще более зловещий вид.

— Да, пожалуй, аргумент из весомых. Что ж это приключилось с вашей бандой, Толстяк?

— С ними приключился я.

Мак удостоил меня взглядом сквозь очки.

— Ты, случаем, не Ваш Паникёр?

Несмотря на изрядную долю иронии в голосе гнома, мое самомнение разом поднялось на добрый десяток пунктов. Мальчишку из глуши даже в шутку редко кто сравнивает с легендарным ганфайтером.

— А что, похож?

— Нет! — резко сказал Мак, разом уронив мою самооценку обратно. — Плащ другой… и город не в руинах.

— Эй, а я знаю, где взять подходящий плащ, — встрял гоблин. — В лавке у Тощего Боба валяется один.

— Верно, — кивнул гном. — Лежит. Гробовщик снял его с типа, которого в прошлый четверг изрешетили охотники за головами.

— Это все мелочи, — пренебрежительно махнул рукой гобл. — Красное на красном все равно незаметно, а дыры от пуль можно и оставить, для улучшения вентиляции, гы-хы-хы!

— Спасибо за заботу, но я пока обойдусь своим.

— Ну как хочешь, — разочарованно вздохнул гоблин. — Мак, так чего с нашими бутылками?

— В любой момент, Толстяк. Но, — гном навел на гобла указательный палец, — если Кривоклык или Дергунчик все же объявятся здесь…

— Разве что в виде зомби, Мак. А у, — гобл хохотнул, — старины Клыка даже с этим будут ба-альшие трудности.

— Тридцать бутылок, Толстяк.

— Мистер Мак, — сказал я, — давайте кое-что проясним. Могу ли я получить эти бутылки в ином виде? Например, ужин, комната с постелью и завтрак?

— Для двоих, — быстро добавил гоблин.

— Для одного!

— Для двоих!

Бармен, облокотившись на локоть, принялся разглядывать ползущую по краю стойки муху.

— Для одного!

— Для двоих!

— Для… Черт! — не выдержал я. — Ну назови хоть одну причину, чтобы я тебя в свою комнату ночевать пустил!

— Сорок пять.

— Сорок пять причин?

— Сорок пять мексиканских долларов, — отозвался гоблин. — Я знаю, где они зашиты, а ты — не знаешь.

— Ха, — неубедительно фыркнул я. — Теперь, когда ты проболтался, найти я и сам смогу.

— Угу, — Толстяк зевнул. — Потратишь всю ночь, изрежешь на лоскутки уйму хороших вещей.

— Да я…

— Тебе как обычно? — осведомился Мак у гоблина минутой позже, явно расценив мое затянувшее молчание как безоговорочную капитуляцию.