Перед санями катался серый клубок, а Серик не переставая вертелся по кругу, рассылая стрелы во все стороны. Но, что это?! Пасти исчезли, только мотались какие-то тряпки, исчезая в сумерках. Серик цапал у себя за плечом пальцами, и никак не мог ухватить стрелы. Наконец понял — стрел не осталось. Это ж надо, целый колчан расстрелял! Сколько же было волков?!
Подошел Горчак усталой походкой, на ходу вытирая меч, оглядел валяющихся поблизости порубленных мечом трех волков, сказал медленно:
— Молодец, справился… Реуту скажу — чтоб пожаловал…
Работник осматривал продранный полушубок, проговорил:
— Сам понимаю, что живыми остались только благодаря Серику.
Серик проговорил:
— И чего их собралось столько?
Оглядывая побоище, Горчак раздумчиво вымолвил:
— Мне дед рассказывал, что перед лихолетьем и в само лихолетье, волки рано в стаи сбиваются, задолго до марта… — после чего зычно крикнул: — Шкуры снять! Стрелы собрать!
Пока работники ловко снимали шкуры с убитых волков, Серик с Горчаком развели большой костер. Усадили Анастасию у огня. Она зябко куталась в шубку, испуганно прислушиваясь к звукам за стеной черноты. Работники при свете факелов снимали шкуры, изредка прибегали к огню погреться.
Горчак засмеялся, сказал:
— Ох, и поход у нас! Туда ехали — кошель серебра заработали. Обратно едем — опять прибыток. За эти шкуры, пожалуй, поболе получишь, чем за железные…
— Почему — я получу? — удивился Серик. — Давай тоже поделим?
— Нет уж, давай так; порубленные и поколотые — пусть достанутся работникам, а тебе все стрелянные…
Снятые шкуры еле-еле в трех санях уместились. Загасили факелы и поехали. Кони немножко отдохнули, и теперь бодро рысили. Оно, конечно, факелы здорово бы помогли, если бы волки повторили нападение, но зимними ночами лучше ездить без факелов. Потому как, при факеле, видно только под ним, а весь остальной мир прячется за стеной тьмы. А без факелов — неплохо видно и дорогу, и окрестности. Стрелы работники собрали, но нескольких недоставало, да десяток оказались сломанными. Серик пополнил колчан из запаса, так что, было чем отбивать новые нападения.
Вскоре кони еще больше оживились, а потом и люди увидели огонь, горящий над воротами постоялого двора. Сонный хозяин, по привычке ругаясь, открыл ворота, прищурясь, спросил:
— Кто такие? Купцы, што ль?
— Купцы, купцы… — брюзгливо проворчал Горчак, вылезая из саней. — Дневать у тебя будем, кони сильно притомились. Снедь своя…
— Эт, как же вы прошли ночью?! Вторую неделю волки шалят, днем проходу не дают…
