— Помогли попасть…
— Скорее всего. Да, чуть не забыла. Отец в Сибири, куда его высылали, еще отморозил свои больные легкие. В пятьдесят четвертом. Это тоже сыграло свою роль. Как я уже рассказывала, мама туда к нему ездила, а я с бабушкой оставалась. Все-таки необыкновенной женщиной была моя мама. С одной стороны, светская дама, а с другой, вы знаете, никакой черной работы не гнушалась. Могла делать все. И печку топить, и в очередях стоять, и за несколько километров за продуктами ходить. Она была настоящей подругой и женой отца. Ни разу его ни в чем не подвела, в какой бы ситуации ни находилась, и до последнего его вздоха была рядом с ним. Там, в Сибири, она, как смогла, наладила ему быт. А когда он в Лефортове и в Бутырке сидел, она ему постоянно передачи носила, по полдня в очередях выстаивала. Ну а вернулся он, конечно, сломленным. Пытался куда-то писать, чтобы хоть в партии восстановили. Я с болью вспоминаю эти письма. Ведь он же был настоящим коммунистом, не таким, как эти, сегодняшние… Нет, ничего. Только сняли судимость и дали гражданскую пенсию…
— А награды все конфисковали?
— Все абсолютно! Четыре ордена Ленина, Кутузова, Красного Знамени, медали, звания… Все кинопленки и записи голоса Сталина забрали… А огромное количество фотографий, фотоаппараты…
— И вещи?
— Много вещей. Но все они были оплачены, и мама хранила все счета. Сначала они были в деле. А когда была комиссия КПК, то выяснилось, что все эти бумаги да и вообще все реабилитирующие его документы из дела исчезли! Пропали в архивах ЦК. Я помню, он как-то заходит в дом и говорит: «Ты представляешь, все пропало! Я не могу ничего доказать!»
— Как я помню по делу, ему постоянно что-то шили, чтобы как-то накрапать на состав преступления. Но им это так и не удалось…
— Совершенно верно. Смотрите, отпало «дело врачей» — финансовые нарушения! Они отпадают — художник Стенберг! Его оправдывают и выпускают — превышение прав и полномочий! Я до сих пор не знаю, на каком основании ему было отказано в реабилитации! Никаких мотивировок и ссылок! Гробовое молчание! А все дела, которые ему шили, развалились, как карточные домики! В 1984 году я написала от своего имени письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС с просьбой о реабилитации отца. Получила чрезвычайно лаконичный ответ из Военной коллегии: «Реабилитации не подлежит». И никаких объяснений, ссылок на статьи, ничего. Так я и не знаю, за что все-таки был осужден мой отец. Что это такое?!
