— Но, как известно, рак провоцируют нервные и психические расстройства. И прежде всего неприятности, связанные с главным делом жизни человека.
— Безусловно. Ухудшение состояния здоровья отца началось в начале пятидесятых годов, когда вокруг Сталина и, естественно, вокруг отца стали сгущаться тучи. — Надежда Николаевна открыла конверт и вытащила пожелтевшие листки из записной книжки Николая Сергеевича, где были сделаны записи простым карандашом и, что было заметно, нервной, дрожащей рукой. — Вот отрывки отцовских записок. Из них следует, что почему-то стали вызывать подозрение врачи Санупра. Их заподозрили в неправильном лечении членов правительства. И отец получил указание проверить всю профессуру. По всей линии он тщательно всех проверил и доложил, что все эти люди абсолютно чисты, работают с полной отдачей и их преданность не вызывает сомнений. Но приходили какие-то странные телеграммы из-за рубежа… Причем тучи сгущались как бы с двух сторон. С одной стороны, все это вылилось, как вы знаете, в «дело врачей», а с другой — Берия готовил почву для окончательного подрыва здоровья Сталина. В этих телеграммах говорилось о якобы готовящихся покушениях на жизнь вождя. И отец тогда говорил, что как-то они наметили со Сталиным маршрут, чтобы ехать на юг, а Берия докладывает, что по той дороге ехать нельзя, так как там раскрыт заговор.
Через некоторое время Сталин выказывает желание ехать куда-то еще. Опять Берия: и туда ехать нельзя, там сознался такой-то и такой-то, еще остались вредители, снова заговор…
— Когда приблизительно все это началось?
— Буквально сразу после семидесятилетия Сталина, с 1949 года. Он сделался очень мнительным. Но это была работа Берия. Ведь, как говорил отец, у него здоровье и так было подорвано войной, всеми этими бессонными ночами и переживаниями, а Лаврентий неустанно нагнетал обстановку своими систематическими докладами о раскрытии заговоров. Именно тогда разбил тяжелый паралич Мориса Тореза, потом покушение на его жизнь, еще одно покушение на него, через некоторое время — катастрофа с машиной Пальмиро Тольятти… Обострились серьезные заболевания у Георгия Димитрова, у Долорес Ибаррури. Все это вызывало сомнения: а правильно ли их у нас лечили? Только сейчас я обнаружила в отцовских записках (раньше об этом даже не догадывалась), что они приезжали к нам лечиться под видом отдыха, чтобы у них на родине не знали, что они на самом деле серьезно больны. Наши профессора их консультировали и назначали лечение. Лечили и вылечивали. Но затем эти профессора были все арестованы. — Надежда Николаевна поднесла к глазам листок из записной книжки отца и прочитала: — «Это было вызвано усиливавшейся подозрительностью Сталина. И докладами Берия. Телеграммы поступали из разных стран, в том числе и из социалистических. В них говорилось о серьезных угрозах убийства Сталина и других руководителей правительства. Телеграммы поступали постоянно, особенно часто за год-два до смерти Сталина. Эти сообщения направлялись в ЦК партии и органы госбезопасности. Но докладывал о них уже не Берия, а Маленков. Он также докладывал еще до ареста Абакумова о нарушении государственной границы и заброске диверсантов. Мною были приняты меры усиления охраны, особенно при поездке И. В. на юг. Затем мне стало известно, что все эти угрозы были сфабрикованы для повышения нервной возбудимости Сталина».
