Глеб слышал: они пощелкали огнивом. Еле слышно потянуло дымком ветошки…
И поляну, и открытую дверь озарило пламя. Тут же внутрь избушки влетел пылающий факел. Несколько воинов с громкими злыми криками, с обнаженными мечами в руках вломились в дверь вслед за факелом. И остановились, озираясь, щурясь в свете огня. Глеб хорошо видел их через щели в настиле…
Кто-то поднял с пола факел, сбил ногой огонь со стены — это брызнула с факела горящая смола.
Один из воинов сказал:
— Его нет здесь!..
— Я так и думал, — ответил другой. — Не безумный же он… Сидеть здесь, зная, что мы придем!..
— От него всего можно ожидать, — заметил еще кто-то. — Хитер очень. Я не встречал хитрее. И отчаянный!.. Прямо сейчас может в избушку ворваться…
Их было семеро. Они все оглянулись на дверь. Глеб видел сверху, как двое или трое зябко передернули плечами. Опять принялись оглядывать избушку изнутри: посмотрели под стол, под ложе, устланное шкурами, ткнули мечом в кучу каких-то тряпок в углу. Кто-то блуждающим тревожным взглядом пробежал по потолку.
Не обнаружив ничего подозрительного, княжьи люди несколько успокоились.
— Где же Милий? Где Каплун и Федот?
Один дружинник вогнал меч в ножны:
— Я думаю, их нет уже.
— Что ты говоришь, Роман! Как это нет?
— Нет и все! Не жильцы… — Роман криво усмехнулся. — Милий никому не доверял свою лошадь. А мы видели ее под кем?
— Глеб мог украсть!.. — возразили те, кто никак не хотел поверить в смерть побратимов.
Роман раздраженно повысил голос:
— Тогда где же Милий до сих пор? От нас что ли прячется?
— Милия не так-то просто взять! — упорствовали двое дружинников, очень похожие друг на друга, видно, братья.
— Хорошо, — Роман кивнул им. — Вот вы, Филипп и Лука, и поищите побратимов. Походите вокруг, присмотритесь… Это будет много разумнее, чем спорить попусту.
— А вы? — понятное дело, братьям не очень хотелось обыскивать окрестности в темноте; им вообще не хотелось сейчас выходить из избушки.
— А мы пораскинем тут мозгами, где его искать, — ответил Роман уверенно.
— Кого?
— Глеба, — Роман опять недобро усмехнулся. — Милия нам вряд ли удастся найти.
Филипп и Лука осторожно, с оглядкой на побратимов вышли. Роман зажег от факела лучину, а факел погасил в бочонке с водой. Сказал:
— Если Глеб разделался с ним, значит, откуда-то узнал, кто убил Аскольда, значит, были глаза, которые все видели, и был поганый язык, который обо всем донес.
— Что же из того? — пожали плечами княжьи люди.
— А то! Глеб и нам будет мстить.
