— Господи Иисусе! — заорал Каспар. — Вы что, совсем рехнулись, козлы? Я гражданин Великобритании!
В ответ какая-то женщина запустила в него камнем, и Нотон услышал, как Каспар охнул. Камни посыпались градом, забарабанили по жести и по рукам Нотона, которыми он прикрывал голову. Нотон поглядел на старика и увидел над незрячими глазами рваную рану. Каспар вскрикнул от боли и покачнулся, схватившись за грудь, где болталась камера с разбитым объективом. Следующий камень попал Каспару в голову, и репортер упал на колени.
Оборванцы пошли в наступление. Кто-то размахнулся, чтобы метнуть очередной камень, и Нотон понял, куда тот ударит: в лоб над его правым глазом; он десятки раз видел это во сне и просыпался в поту. Он прижался спиной к раскаленной жестяной стене.
Между Нотоном и оборванцами с ревом промчался длинный, блестящий черный лимузин. На ноги Нотону посыпался песок. Он услышал глухое «бум!» — предназначавшийся ему камень отскочил от окна машины. Нотон бессильно опустился на песок и увидел, что Каспар едва дышит.
Дверцы машины распахнулись. Два кувейтца в белых просторных одеяниях отогнали нищих. Те забормотали какие-то угрозы, но тем не менее подобострастно подчинились. Кто-то взял Нотона за руку и помог ему подняться.
— Вы ранены? — спросил этот человек. Из-под традиционного головного убора смотрели быстрые темные глаза, над полными женственными губами топорщились тонкие усики.
Нотон тряхнул головой, чтобы прийти в себя.
— Нет. Нет, я в порядке. Но еще полминуты, и ответ мог бы быть иным.
Мужчина хмыкнул и покивал. Он заметил старика, но не сделал попытки прийти на помощь.
— От этого сброда одни неприятности. Будем знакомы: Хайбер Талат Мусаллим. Вы американец?
— Да. Тут мой друг… боюсь, он сильно пострадал.
Мусаллим мельком взглянул на Каспара, лежавшего в луже крови.
— От этого сброда одни неприятности, — повторил он и повел пухлой рукой: — Прошу в машину…
Обессиленный, потрясенный Нотон кивнул и, тяжело опираясь на Мусаллима, побрел к лимузину. В пропахшей пряными духами машине, где работал кондиционер, сидели шофер в белой форме и бледный блондин в темно-синем деловом костюме. Нотон заплетающимся языком пробормотал: «Моего друга ранили. Я должен им заняться», — и попытался вылезти из машины, но Мусаллим удержал его за плечо.
Блондин в синем костюме отсутствующе смотрел на него. Вдруг он медленно открыл дверцу, поднялся и сказал: «Я займусь вашим другом».
Нотон запротестовал:
